«Ни кацапа, ни жида, ни ляха» - [107]
На низовом уровне среди части украинского актива ненависть именно к русскому народу сохранялась. Например, по показаниям Т. Пириг, в селе Радомышль зимой 1943 г. украинскими националистами стены зданий были исписаны лозунгами, вроде «Смерть Сталину», «смерть московскому народу»[1455]. В «массовой культуре» УПА, как можно судить из песен, зачастую основным врагом оставались именно «москали» и «москалота», а не Сталин и коммунисты[1456].
На практике отношение к русскому населению со стороны УПА, ведомой ОУН с осени 1943 г. (до ІІІ Съезда на Волыни ОУН была зачастую «подмята» под себя УПА), не соответствовало провозглашенным лозунгам. По свидетельствам Ю. Стельмащука, в конце 1943–1944 гг. командующего ВО «Турiв»: «По линии УПА была секретная директива центрального провода ОУН о физическом истреблении всех участников УПА русской национальности. В этой директиве предлагалось провести это истребление под видом отправки этих участников УПА в специальные „русские легионы“»[1457]. Хотя Стельмащук точно не обозначил время появления директивы, по всей видимости, она появилась не раньше осени 1943 г., поскольку именно тогда стали создаваться национальные подразделения в УПА, и начались первые масштабные чистки в УПА.
Сведения о приказе уничтожать всех русских в УПА косвенно подтверждаются показаниями А. А. Балицкого, согласно которым командир восточной группы УПА «Верещака»[1458] в середине апреля 1944 г. поставил перед своими сотнями задание «дезертиров Красной Армии нерусской национальности привлекать к УПА, русских убивать и только небольшой процент отпускать для антисоветской агитации»[1459]. При оценке достоверности показаний Балицкого надо учитывать, что он сам сдался в правоохранительные органы[1460]. Однако, такой «подход» к русским со стороны «Верещаки» представляется вполне правдоподобным, учитывая, что «Верещака» собственноручно расстреливал подчиненных ему «дезертиров» из УПА, которые из-за ранений отстали от основных частей на несколько дней[1461].
Порой русских «на местах» уничтожали как возможную «пятую колону». Например, в конце 1943 г. в селе Дядиковичи (Ровенская область) была убита 70-летняя Неверова вместе со своим сыном[1462]. Случались убийства русских и по национальному признаку. Так, 24 сентября 1944 г. в селе Лозы Галического района было убито 5 русских и одна польская семья – 20 человек, включая 12 детей[1463].
Важную роль в изменении официальной позиции ОУН по отношению к русским сыграло столкновение с Восточной Украиной, где антирусские настроения не были распространены. Разницу во взглядах западных украинцев и украинцев, проживавших на территории Советского Союза, лучше всего можно увидеть в самой лексике, используемой ими для обозначения русских (как и прочих неукраинцев). Если для «захидняков» русские являлись «чужинцами» – иностранцами, чужеземцами, то «схидняки»[1464], не оспаривая того, что украинцы и русские это разные народы, почитали русских за «своих»[1465].
Именно на востоке Украины в отношении ОУН к русским произошла полная демократизация. Так, в подполье в г. Николаеве в состав ОУН входили и этнические русские[1466]. В Харькове под влиянием местных украинцев ОУН отказалась от антирусских и антироссийских лозунгов, перенаправив свою ненависть на советскую верхушку[1467]. Изменение позиции членов ОУН, пребывавших на Большой Украине, к русскому народу началось еще в 1942 г. Так, в 1942 г. автор отчета из Одессы поддержал высказанное рядовым членом ОУН, «восточником», мнение, что ОУН в своей пропаганде следует выступать не против русских вообще, а только против русских империалистов[1468]. В Донбассе в начале 1943 г. областной проводник «Василь Михайлович» заявил, что «любой украинец, а также русский может быть членом организации [ОУН]»[1469]. Таким образом, на Востоке Украины ОУН чуть более чем за год проделала путь от «Украины для украинцев» к полному этническому равноправию русских и украинцев. В то же время надо отметить, что не везде на востоке Украины и на землях, которые украинские националисты рассматривали украинскими, произошло изменение отношения к русскому народу. Так, на Кубани в ряды небольшой (до 300 человек) Козачьей Повстанческой Армии (аналога УПА на Кубани, возглавляемой членами ОУН-Б, сокращенно КоПА) не брали русских[1470]. В обращении Краевого провода ОУН на ОСУЗ, написанном не ранее ноября 1943 г., «московский медведь» вновь предстает «вековым врагом»[1471]. В 1942-начале 1943 г. изменение отношения к русским, произошедшее на востоке Украины, еще не нашло своего отражения в идеологии ОУН в целом.
Изменение в отношения ОУН к русским после ІІІ Съезда ОУН можно вкратце охарактеризовать следующим образом: если до ІІІ Съезда украинские националисты рассматривали как врага весь русский народ, который зачастую воспринимался им в расовых дефинициях, то после ІІІ Съезда главным врагом стал «московско-большевицкий империализм». В то же время в отношении к русскому народу до и после съезда наблюдается определенная преемственность: и до, и после съезда СССР рассматривался как империя русского народа и как прямое продолжение имперской царской России, и до, и после съезда вся история украинско-российских взаимоотношений рассматривалась как черный период истории Украины, период сплошного русского господства над Украиной, ничего положительного во взаимоотношениях Украины и России не было (только если до ІІІ Съезда на основании этого делался вывод о том, что Москва – «вечный враг» Украины, то после ІІІ Съезда место «Москвы» занял «московско-большевицкий империализм»). Изменилось видение украинским национализмом будущего украинско-русских взаимоотношений, взаимное существование теперь представлялось возможным, но положительный результат мог быть достигнут при отказе русских от московского империализма, свержения сталинской клики и построения России в границах ее этнографических территорий. Идею необходимости полного разгрома Москвы ради освобождения Украины сменила идея создания русского государства в ее этнографических границах. Исчезли малейшие следы расизма в отношении русского народа, свойственные до начала войны некоторым лидерам ОУН. Расизм как учение был осужден
