Ни богов, ни королей - [15]

— Ну, это не беда. Энгата тоже в прошлом воевала с ними. — Заметил Джеррод, когда Драм закончил рассказывать. — Причём и вместе с ними, и против них, всякое бывало. Жаль только, что это было так давно, что даже внуков ветеранов тех войн уж давно нет в живых. Но на наше счастье остались книги по военному делу тех лет. Судя по написанному там и рассказанному нашим бледнокожим другом, мы не увидим ничего такого, что поразит наше воображение. Несмотря на все доспехи и ловкость, эльфов можно ранить, а значит и убить. — Сказал Раурлинг и добавил, усмехнувшись. — Война никогда не меняется.

— И не поспоришь. — добавил сир Эшербах, прищурившись, и бросил взгляд на Драма.

На остатке пути больше не встречалось ни широких рек, ни мелких городков и деревушек. К концу второй недели пути войско добралось до Мейерана. Он оказался небольшим городишкой, выросшим прямо у крепостных стен, за которыми стоял огромный замок, причём пространство внутри стен было куда больше самого города. Впрочем, можно ли было назвать городом скучковавшиеся домишки ремесленников, словно в испуге прижавшиеся к стенам замка. Дома словно царапали камни, умоляя впустить их за стену, защитить от лесной чащи, что простиралась к востоку бескрайней тёмно-зелёной стеной. То был лес Илиниэр, таинственное обиталище лесных эльфов. Больше, чем Северная роща, но, как говорили, меньше, чем древний лес Аэдморн, что у западных границ Ригена.

Замок нависал над Мейераном мрачной несуразной громадой. Это и была та самая крепость, что станет домом для войска на время до возможной атаки эльфов. Впрочем, разбив лагерь в обширном дворе за стенами замка и заняв пустовавшие караульные помещения, участники похода, казалось, расслабились и принялись отдыхать. Кто-то шёл к маркитантам за выпивкой и развлечениями, а кто-то просто разминал усталые ноги. Через недолгое время над землёй поднимался дым десятков костров.

И всё же Драм чувствовал напряжение в этой земле, в воздухе, в голосах молодых и не очень воинов, отправленных на бой с невиданным, могучим противником. Хоть окружающие и старались выглядеть непринуждённо, шутить и заниматься обычными лагерными делами, но эльф видел: все они лишь храбрились, от молодых и ретивых рыцарей с их оруженосцами до уже седоусых командиров и самого лорда Раурлинга.

Никто здесь не знал о враге больше, чем Драм. Ему, как этельдиару, было известно куда больше, чем обыкновенному копьеносцу, которого за день научили кое-как держать копьё и отправили в поход. Он знал об эльфийской истории и их мышлении многое, а потому рискнул осторожно предположить, не решившись озвучить свои мысли в обозе, что понимает смысл этой очередной войны. Не важно, что послужило бы поводом для конфликта: убийство эльфа или эльфийки, провокация или даже неодобрительный взгляд на посла, оскорбивший того до глубины души.

Будь то лесные эльфы, верные своим вождям и древесным королям или сияющий Акаллантир — заветной, несбыточной целью было возвращение той древней, почти сказочной даже для самих эльфов, эпохи, когда весь север Аталора, от вечных льдов на севере до Великого моря покрывали бескрайние леса. И исконными жителями этих земель всегда были эльфы. Шли века, и леса стали отступать, оставив к нынешнему времени лишь отдельные места вроде Северной рощи, Илиниэра или Аэдморна. Пусть они и были огромны, но то лишь осколки былого торжества природы. Этельдиар знали старую поговорку, гласившую: человек уйдёт, гном станет ворчать и терпеть, а эльф изменится и приспособится. И она была недалека от истины. В неприветливых северных краях живут мрачные ледяные эльфы, которых сам Драм никогда не видел, но не раз находил упоминания о них в книгах. В степях на далёком востоке выживают эльфы степные, а Акаллантир раскинулся на равнине. Да и сами этельдиар сумели найти своё место в подземных пустотах, несмотря на изгнание. Эти места объединяло то, что когда-то все они, кроме, разумеется, подземелий, были покрыты сплошным лесом, а после его исчезновения народ, проживавший там, предпочёл остаться и научиться жить в изменившемся мире. Люди, занявшие пригодные для жизни земли, остались в памяти эльфов захватчиками. Некоторые даже винили их в исчезновении лесов, но правда об этом навсегда теперь останется смытой потоком времени.

Конечно, Драм понимал, что обычный эльф-ремесленник вряд ли станет обвинять род человеческий во всех своих бедах. Но всё же он склонялся к единственной неутешительной мысли: цель эльфов не отмщение, не подчинение себе правителей, и даже не контроль над выгодными торговыми путями, как это бывает в людских воинах. Они пришли забирать то, что считают своим, а потому будут безжалостны. С этими недобрыми мыслями он незаметно погрузился в тревожный сон. Всё-таки столь долгий путь в повозке утомил его не меньше остальных.

Следующий день прошёл настолько мирно, насколько это вообще было возможно в военном лагере. Прибыли люди из Эрбера под предводительством сира Бривоса Таммарена и полсотни рыцарей Пепельного зуба. Лорд Аран Кавигер, высокий и, несмотря на возраст, крепкий мужчина с пышными седыми бакенбардами, предоставил пустующие комнаты замка под проживание командиров и почти всё время проводил с Раурлингом и другими офицерами в общем зале. Игнат выпросил также комнату для Рии и Дунгара, но гном отказался, сказав, что ему привычнее спать в палатке, как в старые добрые времена. Драм вообще замечал, что молодой маг и девушка стали гораздо ближе за последние недели. Глядя на них, он вспоминал родной подземный город и девушек, которых некогда любил. Неужели, ему так и не удастся стать продолжением рода? Впрочем, дом Дирен вряд ли захочет видеть в своих рядах труса и предателя, так что, реши даже он вернуться, в лучшем случае ему бы светила жизнь в низах общества или вообще казнь за покушение на убийство.