НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 35 - [15]

— Какой, говоришь, дом? — спросил Ниордан.

— Пятнадцатый. Восемьсот пятнадцатый. Желтая крыша, — торопливо, с готовностью ответил Хаяни, покосившись на Дайру.

— Тут половина их, желтых. Не разберешь, — спокойно проговорил Ниордан, и никто больше не сказал ни слова, потому что все знали: никогда не заблудится их водитель, ни разу этого не было. За надежность Ниордану прощали все.

Слева и справа, чуть позади, летели еще машины, и они повторили поворот Ниордана, и получилось у них так слаженно — впору залюбоваться.

— Готовность, — сказал Дайра, чуть сжимая автомат, лежащий на коленях, — Сент, включи-ка датчик.

— Давно уже, — прогудел тот.

— Готовность, есть готовность, готовность, — разными голосами отозвался динамик.

Они надели шлемы, скрыли под вуалетками лица и стали похожи на воинов какого-то тайного ордена.

КИНСТЕР

Когда над дальними крышами нависли сверкающие точки скафовских «пауков», импаты находились в той стадии нервного окоченения, которая предвещала судорогу — пик болезни. Закаменев, они сидели друг против друга за рабочим столом Томеша и вслушивались в быстро летящих скафов. Одна за другой перекрывались лазейки, которыми еще минуту назад можно было воспользоваться.

— Я не могу, не могу, не могу, не могу, — подумал Томеш. — Ни секунды не просижу.

— Сиди, — ответила Аннетта.

Он понял, но ему послышалось «траффи-траффи-траффи-траффи».

— Умрем, не могу!

— Сиди, я сама. (Траффи-траффи-траффи-траффи!).

Еще можно спастись. Гулп-глу.

А потом интеллектор неуверенно спросил:

— Вы живы?

ДАЙРА

Дом, где скрывались импаты, был старым трехэтажным особняком, из тех, что в свое время принадлежали «Экономии». Он действительно был экономичен и почти не требовал энергии на самоустройство. Сейчас в таких домах мало кто жил — недолгий расцвет «Экономии» пришелся как раз на самые сильные эпидемии. Дом был обсажен живой изгородью, и с трех сторон его обступали точно такие же особняки. Фасад выходил на Монтерру, улицу с разрешенным проездом, но она со временем превратилась в аллею, и, несмотря на разрешение, только зеленый новичок мог додуматься до того, чтобы направить сюда колеса. Дубоплатаны, за которыми сантаресцы ухаживали с терпением, вошедшим в поговорку, давно уже сцепились кронами над Монтеррой и образовали ажурный тоннель, куда по вечерам высылали гуляющие:

парочки всех возрастов, мрачные клерки, художники с пятнистыми папками и те, которых в последнее время стали называть андонами — людьми без профессии. Иногда на Монтерру выходил длинный ржавый старик с ироническими глазами и чрезвычайно решительным подбородком. Это была местная знаменитость — один из последних Сумасшедших Архитекторов. Сумасшедшего в нем ничего не замечалось — весьма здравый старик, зато чувствовалась порода, чего у нынешних молодых не встретишь. Он громко и гулко привязывался к прохожим, пока не уводил Кого-нибудь на чай и воспоминания. Тротуар и проезжая часть были покрыты специальной немнущейся травой, поэтому здесь никогда не было грязи. Раньше тротуарная трава была действительно тротуарной, то есть почти черного цвета и длиннее дорожной в полтора раза, но со временем оба вида перемешались, и цветовая граница стерлась. Сейчас Монтерра была пуста, потому что по сигналу СКАФ телефонная служба успела поработать, и все жители соседних домов были эвакуированы.

Предстоящая операция беспокоила Дайру. Захват импатов, которые вот уже месяц сидят дома, — дело необычное и, судя по всему, опасное. Инструкция на этот счет была, но от нее не приходилось ждать проку: как всегда, не хватало машин. Нужно было поставить по «пауку» на каждой слабой точке вокруг дома — четыре, не меньше, еще пару подвесить сверху и вдобавок выделить два пеших десанта — один с крыши, другой с подъездной двери. Хорошо еще, что в домах «Экономии» не бывало черных ходов. Самым неприятным местом была задняя стена дома. Она почти вплотную примыкала к соседнему особняку и в зазор между ними машина могла вклиниться только боком, что очень опасно — никогда нет гарантии, что оконные стекла форсированы. Ниордан повернулся к Дайре.

— Ну, командир?

Тот ощутил в пальцах привычное покалывание — нервный всплеск перед боем.

АННЕТТА

Аннетта не отрываясь смотрела на Томеша, по лбу которого ползла дрозофила. Оцепенение ушло. О том, что они знали наверняка, думать не хотелось. Хотелось жить.

Он тоже искал, он чувствовал, что можно найти лазейку, создать новое «будет», он перебирал лихорадочно вариант за вариантом, вдруг поймал что-то: даже привстал возбужденно, оторвал от пола ноги. Непривычное усилие сбило мысль, и то, верное, ушло из памяти, постепенно, ловко увертываясь от разглядывания, под конец оставив в виде следа слово «сказал».

Он подумал, ну где же, где же, и Аннетта помогла ему, и он понял. И недоверчиво посмотрел на нее,

— Нет, не хочу, спасаться будем вдвоем. Тебе тоже жить надо. Нет. Не хочу.

— Врешь, — сказала она.

— Ты, Лучше ты.

— Не успею.

И он ответил ей, соглашаясь:

— Честное слово, жаль.

— Нет, хорошо.

Он опустился на пол, пошел к ней и чуть не упал, зацепившись ногой о раздавленный интеллектор.

…Дайра машинально поднес микрофон к самым губам: