Незримый фронт Отечества. 1917–2017 - [193]

Работа немцев на Севере в ущерб безопасности нашей страны не осталась без внимания. Так, 19 июня 1940 года высшему советскому руководству было направлено письмо № 2510 за подписью наркомов внутренних дел Л. Берия и Военно-Морского Флота СССР и Н. Кузнецова, содержащее предложение поставить вопрос перед Германией о выводе германских судов из советских территориальных вод, поскольку «обстановка это уже позволяет»[151].

В начале октября 1940 года Э. Ауэрбах был отозван в г. Москву. Тем не менее ему удалось использовать полугодовой период легендированного пребывания для изучения обстановки на Севере и получения сведений в отношении инфраструктурного развития и имевшихся советских военных частей на Кольском полуострове.

Не меньший урон государственной безопасности был нанесен вследствие проводки по Северному морскому пути немецкого рейдера «Комета». В результате договоренностей с Германией, летом 1940 года СССР разрешил проход судна по трассе Северного Ледовитого океана. Судно, позиционировавшееся как гражданское, в действительности было замаскированным военным рейдером. После того, как «Комета» прошла через Арктику, она оказалась в Индийском океане, и начала топить торговые суда наших союзников.

В период прохода по трассе Севморпути германские моряки вели фотосъемку: «…фотографировали непрерывно берега, фотографировали все объекты, которые только встречали на своем пути. Фотографировали острова, мимо которых проходили, около которых стояли, фотографировали мыс Челюскина»[152]. Пользуясь ситуацией, немцы делали промеры глубин, изучали побережье.

Не вызывает сомнений, что собранные сведения позволили Германии получить важные сведения для ведения дальнейшей войны на Севере. Немецкие подводные лодки получили навигационную информацию, позволившую им вести войну в Арктике в 1941–1945 годах, в то время как германское военное руководство приобрело сведения, на основе которых были приняты решения о размещении метеостанций и пунктов переброски на островах Северного Ледовитого океана, в том числе на архипелаге Шпицберген. Кроме того, немецкие специалисты получили информацию о системе и местах расположения советских полярных станций в Арктике, организации их радиосвязи.

По итогам этой аналитической работы противник издал в июне 1941 года обобщенные данные в виде секретного приложения к «Наставлению о плавании в арктических морях»[153]. Эти сведения сослужили Рейху службу в войне против советских военно-морских сил и союзных конвоев в Арктике.

Подготовка немецких и финских спецслужб к войне с СССР в Заполярье

Что касается Финляндии, то ее политическое руководство, основываясь на сильных реваншистских настроениях, преобладавших в финском обществе после Зимней войны, начало активную подготовку к будущей войне-продолжению, а разведывательные и контрразведывательные органы Финляндии активизировали свою деятельность в отношении Советского Союза[154].

Разведку против СССР вело Управление военной разведки генерального штаба Финляндии (разведывательный, иностранный и контрразведывательный отделы) и ее периферийные органы. За работу на Мурманском и Кандалакшском направлениях отвечало Лапландское отделение, располагавшееся в Рованиеми[155].

Стремление «отомстить», сходные природно-географические условия, знание финнами территории Севера СССР, наличие старой агентурной сети, исторически родственные и иные связи многих финнов с населением советского Севера, — все это сделало их незаменимыми и очень полезными союзниками Германии в этом регионе. Взаимодействие с нацистами было налажено еще в 1939 году. Пример тому — совместный захват советского консульства в Пет- само в первый день Зимней войны и перехват шифровальных материалов. Эта операция была тайно осуществлена вместе с немцами, хотя и в нарушение норм международного права. На основе захваченных данных часть советских дипломатических сообщений была под риском дешифровки. После указанного эпизода финны и немцы наладили сотрудничество криптоаналитических подразделений для обмена перехваченными радиограммами[156].

Что же касается пограничного участка с Норвегией, то финны обратили на него пристальное внимание еще в период советско-финляндской войны. Они понимали важность этой территории, особенности населения и направленность его симпатий, и осознавали угрозы для своей страны в контрразведывательном плане. Так и получилось в дальнейшем, поскольку этот участок стал своеобразным «окном» для местного населения: «В период оккупации немцами области Петсамо также не существовало строгого пограничного режима между Норвегией и Финляндией, и норвежское население приграничной полосы беспрепятственно выходило на территорию Финляндии по хозяйственно-бытовым нуждам»[157]. Поэтому для спецслужб с обеих сторон указанное «окно» позже стало каналом для переброски как финских и немецких, так и советских и норвежских разведчиков.

Представители финской полиции еще во время Зимней войны начали изучать приграничные участки, выявлять сторонников коммунизма, и неофициально контактировать с представителями норвежской полиции. Так, в марте 1940 года финские полицейские Альбин Хейска и Тауно Хелиара прибыли в Киркенес для совместного участия с представителями норвежской полиции во главе с Йонасом Ли, который вел дела коммунистов в Финнмарке, в допросе Освальда Харьо. Харьо был задержан по подозрению в связях с «красными» — жителями этих мест Петсамо Арне Мяки и Вяйно Хилтуненом, бежавшими после начала советско-финляндской войны в Советский Союз