Незримый фронт Отечества. 1917–2017 - [147]
Настроение и погода, не сегодня известно, связаны. А здесь еще овладевшее умами чувство бессмысленности попыток атаковать без надлежащей огневой поддержки.
Выдержат ли? Сдюжат ли? Эта мысль не давала покоя Кириллову, начальнику штаба, Белозерову, Кузнецову. Уже не раз просили огня, огневого вала от артиллерии, от авиации, от черта, от дьявола, но больше огня. В ответ с разной степенью грубости слышали одно: «Выполнять задачу! Никаких разговоров! Командующий вами недоволен. Он требует расстреливать каждого командира, кто отойдет, кто не прорывает оборону немцев. Все, что можно дать из огневой поддержки, уже дается».
Части редели не по дням — по часам, но пытались ежедневно прорваться. «Вперед! За Родину!», «За Ленинград!» — гремело то слева, то справа, то вместе из сотен глоток. Все понимали: за ними город, начинающий голодать. От них зависит его жизнь и смерть. Легкораненые отказывались от эвакуации. Шли снова в бой. Удавалось перетаскивать полковую артиллерию с противоположного берега, но после нескольких залпов поддержки ее накрывали на этой равнине из-за высоких бетонных стен полуразрушенной электростанции и из-за насыпи узкоколейки. На берегу эпроновцы под руководством самого Фотия Крылова[56] установили громоздкие лебедки — пытались переправить танки под водой. Металлические тросы рвались. Машины засасывало илистое дно. Но несколько танков перетащили. Иногда наступление трех-четырех соединений вместе поддерживалось авиацией. Ильюшинские штурмовики — «черная смерть» — звено за звеном обрабатывали перед атакой передний край немцев — но нейтралка здесь была столь узка и мало определима, что, пожалуй, от этих ударов не меньше доставалось своим.
— Ложись, ребята, наши летят! — То и дело истошный крик сотрясал воздух.
В ночь на четвертое ноября лейтенант Агеев с группой разведчиков приволокли «языка». Немецкий обер, возглавлявший команду снайперов 96-й пехотной дивизии, был «придавлен» в тот момент, когда, посвистывая, шагал к одному из своих постов. Пленного доставили на КП полка. Когда его втолкнули в блиндаж, гитлеровец молча выпрямился. Только что развязанными руками, словно в насмешку над вниманием нескольких пар воспаленных глаз, неспешно застегнул черный воротник, вытер лицо рукавом, обтер оцинкованную пряжку ремня и, высмотрев майора за коптившим шнуром, выдернув ладонь броском вперед, хрипло проорал: «Хайль Гитлер!» Вот такие они были «красавцы» 41-го, и только после Сталинграда стали потихоньку учиться выкрикивать «Гитлер капут». У окраин Ленинграда и Москвы они фанатично ощущали себя уже победителями России.
Ни Белозеров, ни комполка не знали немецкого. Оперуполномоченный, с помощью карманного разговорника, пытался заставить гитлеровца показать на карте огневые точки, командные пункты, одновременно выяснить, где находятся представители и пункты абвера. Куда там. Обер протестующе визжал лишь «найн» и «нихт», словно боров, притащенный для переделки на отбивные.
Белозеров позвонил в особдив. Копалова, как и переводчика, не было. Майора Кириллова связали со штадивом. Офицер разведки оказался раненым, но не настолько, чтобы не мог вести допрос.
— Политрук, может, вы с бойцами доведете этого «найн» до штадива? Здесь метров триста, — сказал командир.
До штаба добирались по «Невскому проспекту». Сержант и ефрейтор из тех, что с Агеевым взяли «языка», толкали гитлеровца вперед, придерживая за конец ремня, которым связаны были предплечья. Немец явно дрожал от страха. Боялся не допроса, не плена, не того, что могут когда-то пустить в расход. Нет, вбирал в плечи голову, сжимался каждый раз, когда слышал свист своего снаряда, разрыв своей мины. А гальку и глину берега его соотечественники почти без перерыва пахали снова.
— Что, не по носу свой табак, сволочь такая? — процедил политрук, когда, в который раз, подогнулись ноги у его подопечного. — Нет, ты понюхай, гад, чем нас потчуете, только у нас-то поджилки не трясутся. У, сука! — сжались кулаки Белозерова.
Факелы взрывов побежали вдруг от дальнего пляжа навстречу им. Низко режущий воздух вой послышался рядом. Разведчик Беспалов, дав подножку немцу, и одновременно с политруком, подхватив его и брякнув плашмя в воронку у откоса, навалились сверху, втиснув его голову в глину. В этот момент у них ничего ценнее этого проклятого обера не было в жизни. Не дай бог его укокошит. Даже забыли о себе.
Когда отряхнули с ватников землю и встали, подталкивая немца вперед, политрук невольно подумал о странных поворотах судьбы. Давно ли, казалось, была средняя школа, уроки любимого учителя обществоведения Симонова, уроки немецкого языка, который так никто и не освоил, но на которых было твердо усвоено, что если фашисты и вздумают напасть на нас, «если завтра война», немецкий народ под руководством КПГ и ротфронтовцев не даст в обиду Отечество трудящихся. Фашизму будет нанесен удар не только нами, но и славным рабочим классом Германии. В сорок глоток, с твердой верой в него, школьники распевали: «Товарищи в тюрьмах, в застенках холодных, вы с нами, вы с нами, хоть нет вас в колоннах…» и «проверьте прицел, заряжайте ружье, вперед, пролетарий, за дело свое!..» Собирали взносы МОПРа в помощь немецким антифашистам.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».
Представленный сборник письменных источников и литературы по истории Украины и украинцев позволяет читателю ознакомиться с основными документами, материалами и научными работами XVI – начала ХХ века, касающимися проблемы развития географической, этнической и политической идентификации и самоидентификации украинского народа. Книга адресована не только специалистам, но и всем интересующимся историей русского (восточнославянского) этноса.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.