Незримые нити - [5]

— Тогда, почему мне не было об этом доложено?! — повысил голос прибывший человек. — На этот счет не раз давались указания!

— Их грамоты мне знакомы не были, – попытался оправдаться страж.

— Дурак, — махнул рукой обладатель вороного коня. — Уйди отсюда. Найди среди прибывших со мной того, кому велено тебя сменить на посту. Сам же вечером явишься ко мне за наказанием.

Стражник поклонился и двинулся в сторону группы солдат, отстоявших от высокопоставленного вендийца шагах в двадцати.

— Покажите мне ваши грамоты, — обратился обладатель вороного к Конану.

Киммериец достал документы из сумки у седла и протянул их вендийскому чиновнику.

Тот внимательно изучил их, проверил пальцем сургуч печатей, после чего кивнул и вернул бумаги назад сотнику.

— Прошу принять мои извинения, — говорил вендиец ровным вежливым тоном. — Уверяю, что оскорбление было нанесено вам ненамеренно, и мы сделаем все, чтобы его загладить.

— Не понимаю, о каком оскорблении идет речь…

Закончить фразу киммерийцу не позволил подъехавший к ним с вендийцем Шеймасаи.

— Извинения будут приняты, — произнес посланник Турана, — если вы, как можно более скоро организуете нам эскорт и укажите путь к дворцу раджи Нараина. Думаю, он примет нас без промедления.

— Как будет угодно высоким гостям, — вендиец на слова Шеймасаи отреагировал совершенно спокойно. — Следуйте за мной.

Чиновник развернул коня и медленно поехал за ворота.

— Созывай своих солдат, сотник, — велел Конану Шеймасаи.

Созывать никого не требовалось, команд на отмену изначального построения киммериец не давал. Отряд был готов в любой момент проследовать в Айодхью. Но доносить это знание до Шеймасаи, сотник не собирался – слишком много ему чести.

Киммериец поднял вверх правую руку и громко объявил:

— За мной!

Туранцы повиновались.

Шеймасаи ехал чуть впереди Конана и остальных солдат в окружении личных телохранителей. В иной ситуации киммериец оспорил бы это его решение: гарантировать безопасность посла в таких условиях он не мог. Но при иноземцах он ссориться с Шеймасаи не хотел.

На Конана Айодхья не произвела большого впечатления. Столица Вендии мало чем отличалась от других городов этой страны, виденных киммерийцев по пути следования туранского посольства. Айодхья была грязной, многолюдной и совершенно равнодушной к иноземным гостям. Столичных жителей заезжие туранцы не занимали совершенно.

Киммериец же, в силу своих обязанностей, внимательно изучал окружавший отряд люд, высматривая опасность. Нельзя было исключать возможность того, что на Шеймасаи нападут сразу же по прибытию отряда в город.

Сам же посол подобных опасений не испытывал или же вполне натурально делал вид, что не испытывал.

Шеймасаи двигался на одинаковом расстоянии и от посланного встретить туранцев вендийского чиновника, и от начальника сотни сопровождения. По сторонам он не оглядывался, держался в седле исключительно прямо.

— Вошел в роль, — пробормотал себе под нос киммериец. Впрочем, без особого раздражения.

Для Конана тоже скоро должна была начаться новая жизнь. Если до этого времени он просто исполнял обязанности провожатого и достаточно достойно с ними справлялся, за исключением нелепой смерти Газила, то теперь ему предстояло заняться расследованием гибели бывшего посла Турана.

Царь Илдиз не ставил перед киммерийцем задачи найти убийц. Правитель Турана желал узнать, что твориться в Вендии, не нарождается ли здесь реальная угроза благополучию великого закатного соседа.

Но сам сотник видел лишь один способ разобраться в происходящем, если, в самом деле, в Айодхье происходило нечто интересное. Предстояло найти убийц посла, и уже тогда смотреть, какие ниточки от них тянутся и куда они приведут.

В первую очередь Конан хотел поговорить с вдовой посла. Царь Илдиз говорил, что именно она настаивала на том, что смерть ее мужа не случайна.

Во время одной из стоянок на пути из Турана в Вендию киммериец подошел к Шеймасаи и постарался завести с ним разговор о бывшем после и о его семействе. Нормальной беседы, как и следовало ожидать, не получилось. Туранец взъелся на Конана, указав тому, в какие именно дела солдатам дозволено совать свой нос, и с криками выставил сотника из шатра.

Киммериец и не рассчитывал, что Шеймасаи усадит его за стол, предложит вина и расскажет все, что ему известно о предшественнике. Конан знал, что посол сразу же перейдет на крик и оскорбления, но именно это сотнику и было нужно. Шеймасаи обычно был несдержан на язык и в ярости мог сказать что-нибудь и о фигуре бывшего посла, раз именно он послужил причиной его беспокойства.

Но в этот раз Конану не повезло. Ни про посла, ни про его жену Шеймасаи ничего не сказал.

Это означало то, что знакомство с Телидой предстояло начинать с нуля.

Но до этого еще следовало выдержать визит к радже.

По этикету начальник сотни сопровождения обязан был проследовать вместе с послом Турана к властителю Айодхьи. Но киммериец подозревал, что Шеймасаи может захотеть избавиться от присутствия варвара на церемонии представления. Конан в душе был не против такого положения вещей. Отвешивать поклоны и слушать долгие пустые речи у северянина большой охоты не было.