Незнакомец в килте - [69]

– Детка, чтобы тебе поверить, требуется огромное воображение.

Бет кивнула:

– А что, если ты тоже призовешь на помощь все свое воображение?

Задумавшись, Бет медленно провела руками по его груди и наконец, подняв голову, взглянула ему в глаза.

– Дункан, я хочу тебе верить. Ужасно хочу. Просто пока не знаю, смогу ли.

– О детка! – прошептал Дункан. Бет хочет, чтобы он завоевал ее доверие, и это вполне справедливо, учитывая весь ее предыдущий опыт и то, как он с ней обошелся.

Тут же решив, что станет первым шагом на пути к этому, он ласково спросил:

– Можно мне тебя поцеловать, детка?

Не отводя взгляда от его серебристого воротника, Бет кивнула:

– Тогда пойдем.

Он увлек ее в глубину сарая и сразу заключил в объятия. Бет не выказала никакого сопротивления, и это его несказанно обрадовало.

Вдыхая сладкий запах сена, Дункан запрокинул ей голову и прильнул к ее губам. К его удивлению, Бет ответила на его поцелуй, а когда он усилил натиск, она приоткрыла губы, и его язык медленно скользнул во влажную, пахнущую вином мякоть ее рта.

Сердце Дункана запело от радости: она хочет его, хочет, несмотря ни на что.

Он прислонил Бет спиной к стойке сарая, прижался к ее животу восставшей плотью, и – о чудо! – Бет застонала и зарылась руками в его волосы.

Дункан понял: больше она его не оттолкнет.

Когда руки его скользнули вверх по ее телу и, добравшись до груди, медленно погладили левую грудь, он почувствовал, как исступленно бьется сердце Бет.

Инстинкт самосохранения шепнул ей: «Постой, не делай глупостей», как только большой палец начал теребить упругий сосок. Но, Боже, как же Бет по нему соскучилась!

Дункан сжал ее ягодицы, рывком притянул ее к себе, и Бет почувствовала, насколько он возбужден. Поцелуй становился все жарче, и у нее подкосились колени. Дункан медленно провел своим набухшим членом вниз и вверх по ее животу, и Бет застонала.

Пока она пыталась взять себя в руки, губы Дункана оторвались от ее губ и начали спускаться вниз по шее, потом еще ниже, пока наконец не коснулись высокой груди.

– Какая же ты вкусная, Бет, – прошептал Дункан.

Не успела Бет и глазом моргнуть, как он расшнуровал платье, и ее груди забелели в лунном свете. Он коснулся языком упругого соска, потом осторожно взял его в рот и принялся сосать с явным наслаждением. Бет не возражала: по ее телу вдруг разлилось блаженное тепло, а в животе возникло сладостное ноющее ощущение, и она глухо застонала. Она застонала еще раз, когда Дункан обратил свое внимание на другую грудь, оставив уже обласканную охлаждаться под легким ветерком, проникавшим в сарай. О Господи, как же ей хорошо, подумала Бет, упиваясь дивными ощущениями.

Наконец он оторвался от ее груди, и его язык заскользил по ребрам. «Не нужно», – хотела запротестовать Бет, но не успела: к ее удивлению, Дункан опустился перед ней на колени.

– О Боже, что ты делаешь? – Она запрокинула ему голову и заглянула в глаза – они сияли, словно серебро.

– Ш-ш, миледи, – прошептал Дункан. – Я должен искупить свою вину, так не лишай меня этой возможности.

Руки его осторожно скользнули с бедер Бет вниз и, добравшись до лодыжек, забрались под юбку и начали подниматься вверх по икрам, потом все выше и выше, пока не остановились на бедрах. Не сводя с нее глаз, Дункан принялся медленно их поглаживать.

– Какая у тебя бархатистая кожа, миледи, – проговорил он, запечатлев на ее бедрах нежный поцелуй. – Как шелк.

Бет прижалась спиной к стойке сарая и, чувствуя, что долго так не выдержит, уперлась руками ему в плечи.

Разумеется, ей не следовало позволять Дункану подобные вольности – она должна держать его на расстоянии и заставить на коленях вымолить прощение… Но Бет ничего не могла с собой поделать. Прикосновения Дункана были настолько приятными, а ласки такими упоительными, что у нее голова шла кругом. И потом, она ведь любит его, любит, несмотря на его взрывной характер. К тому же он извинился перед ней, и он ее муж – так как же она может его оттолкнуть…

Широкие заскорузлые ладони Дункана сжали ее ягодицы, в то время как губы исподволь подбирались к тому месту, где соединялись ноги.

Почувствовав, как горячее дыхание коснулось завитков волос, Бет так и ахнула. Здравый смысл по-прежнему взывал к ней: «Хватит! Останови его! Ведь в любую минуту сюда может кто-нибудь войти» – но она не хотела, чтобы он останавливался, надеясь, что впереди ее ждут еще не изведанные, новые ощущения и они наверняка будут необыкновенно приятными.

Поцеловав Бет в то место, где соединялись ноги, Дункан почувствовал, что она вздрогнула всем телом, и, подняв голову, взглянул на нее. Похоже, ей приятны его ласки.

Прижав плечами ее колени, чтобы они, не дай Бог, не подкосились, Дункан раздвинул упругие завитки волос, коснулся языком заветного местечка и услышал, как Бет сдавленно застонала. Он поднял голову: Бет стояла, до боли прикусив нижнюю губу. Итак, она не возражает против способа извинения, который он избрал. Отлично!

Он принялся ласкать ее языком. Стоны Бет становились все громче, все сладострастнее, а когда язык Дункана скользнул внутрь, она вцепилась ему в плечи и задрожала всем телом.