Незнакомец. Шелк и бархат - [72]

Некоторое время он молча курил, потом сказал горячо, почти умоляющее:

— Как, как мне объяснить вам, какая она была? Вы видели ее вчера, когда она вела себя невыносимо вздорно. Да-да, она могла быть и такой, я этого не отрицаю. Но то, что так очаровывало и восхищало меня семь лет назад — это ее жажда жизни, ее заразительный смех, ее буйный темперамент. Она была… она была замечательная женщина — или, лучше сказать, она была замечательна именно как женщина. Как человек она могла быть бесцеремонной, а порой и просто-напросто бессердечной, но это я обнаружил в ней гораздо позже. Хотя ко мне она всегда относилась справедливо и с пониманием. Она всегда была… добра ко мне — более, чем я этого заслуживал. Боюсь, что у меня не получилось хорошего некролога, я все смешал в одну кучу, но когда я пытаюсь выразить какую-то мысль, у меня всегда так получается. В первые годы нашей совместной жизни я был просто без ума от нее. Потом эротические переживания несколько поостыли, но я по-прежнему очень нежно относился к ней. И даже вчера, когда мы поссорились, разругались, я все равно надеялся, что мы снова помиримся, и я думаю, спаси меня бог, что она тоже любила меня.

«Да, — подумал Кристер, выжимая из своей машины сто пятьдесят километров в час. — Вполне возможно, что так оно и было».

На самом деле несколько неуклюжая характеристика Вероники, прозвучавшая из уст ее законного супруга, очень во многом совпадала с тем мимолетным впечатлением, которое возникло у самого Кристера.

Жизнерадостная, буйная, жизнелюбивая, но вместе с тем надменная и самонадеянная, привыкшая доминировать. Но перед Хенриком она спасовала, к удивлению всех присутствующих. Была ли она влюблена в него? Ничто вроде бы не говорило об обратном.

Дождь неожиданно прекратился, можно было отключить дворники на лобовом стекле, и теперь он снова мог ясно разглядеть ядовито-красный «феррари». Они приближались к Мярсте, и ему удалось на добрую сотню метров сократить расстояние между ними. До аэропорта оставалось всего около мили…

Когда спортивная машина вдруг резко оставила скоростную трассу и свернула на Е-4, комиссар Вик был настолько озадачен, что едва успел проделать тот же маневр.

Если он не направляется в Арланду, то куда же он вообще едет?

Упсала? Евле? Даларна?

Неужели Кристеру придется в конце концов отказаться от преследования из-за отсутствия бензина?

Теперь скорость была гораздо ниже, чем на скоростной трассе, но в его мозгу роилось слишком много вопросов, чтобы можно было облегченно вздохнуть и немного расслабиться.

Возможно, Хенрик Турен просто отправился на самую что ни на есть невинную прогулку, точно так же, как прошлой ночью предпринял совершенно бессмысленную поездку в Мальма. Невинную? Бессмысленную? С двумя большими чемоданами в багаже?..

Может быть, он хотел замести следы, выбросить что-нибудь? Окровавленную одежду? Ножницы?

Но для этого ему вряд ли понадобились бы чемоданы.

А чем он занимался да того, как отправился в Сёрмланд? Болтался по кабакам? Да, это звучало вполне естественно, жаль только, что он не мог назвать ни одного официанта или швейцара, который мог бы подтвердить его алиби.

— Нет, — сказал он. — Мне очень жаль, но у меня слишком незапоминающаяся внешность. И потом, я выбирал такие места, где мне раньше никогда не случалось бывать.

— Специально?

— Разумеется, специально. В «Погребке Оперы» и других наших излюбленных местах я рисковал столкнуться нос к носу с Вероникой и ее бородатым модельером. А для этого у меня было не то настроение.

Кристер поручня тем не менее двум своим парням обойти завтра те ресторанчики, которые он несколько неуверенно назвал. Гораздо больше времени займет выяснение его материального положения. Хотя оно, собственно говоря, может быть каким угодно — прочным или пошатнувшимся, миллионы все равно принадлежали Веронике, и если его охватило желание овладеть ими, то искушение убрать ее с дороги вполне могло оказаться слишком сильным.

Искушение убить… но ни в одном из их общих домов, а на совершенно нейтральной территории, в таком месте, которое не станут прямо связывать с ним.

Теперь Кристер вел машину совершенно автоматически, даже не обращал внимания, где они находятся, и чуть было снова не попал впросак. У Флоттсунда Хенрик Турен неожиданно свернул с европейского шоссе и поехал влево к чернеющей в темноте реке Фюрисон. Хотя этот идиллический отрезок дороги на Упсалу был прямее и короче, такой быстроходной машине, как «феррари», он не давал никаких преимуществ, поскольку полоса движения здесь была слишком узкой для обгонов. Среди полей возле Ультумы случилось то, что Кристер давно предусмотрел — огромный грузовик дальнего следования, едущий перед туренской машиной, навязал ей довольно небольшую скорость, и Кристер впервые за всю поездку приблизился к дай почти вплотную. Заднее окошко на откидной верхней части было совсем маленьким, так что сквозь него мало что можно было увидеть. Однако и то, что удалось рассмотреть, а достаточной мере озадачило Кристера — когда они случайно столкнулись на Лидингё на перекрестке Стокхольмсвеген и Стюревеген, он видел «феррари» совсем близко и готов был поклясться, что в тот момент Хенрик Турен был в машине один. Однако в эту минуту он был более чем убежден, что рядом с Хенриком на мазком переднем сидении сидит еще кто-то. Прежде чем он: успел понять, мужчина это или женщина, красный автомобиль резко рванулся вперед, потеснив встречный «сааб», и обогнал блокирующий его грузовик. Повторить этот фокус на широком неповоротливом «мерседесе» было бы равносильно самоубийству, так что Кристер, ворча себе под кос, вынужден был въехать в Упсалу, плетясь позади громадного грузовика.