Нежный яд. Тайны. - [34]

Что-то в этом роде она собиралась ему высказать, но не успела. Аделму уже выскочил на улицу и едва не угодил под колеса.

Клариси не слишком обрадовалась, увидев за рулем Режину. Ей бы не хотелось, чтобы эта дама оказалась в курсе ее личных проблем, не хотела давать ей в руки никаких козырей, никаких фактов, которыми та могла бы воспользоваться. Прощальная фраза Режины тоже ее не порадовала. Но она ее не боялась. Ей нечего было бояться. Пусть эта семейка боится ее, Клариси Рибейра.

- Мне нравится Аделму, очень нравится, - твердила она про себя, - но из-за него я не откажусь от своей клятвы, мамочка!

Глава 13

Режина не могла позволить Нане уйти, не повидавшись с ней. Она жаждала скандала и не сомневалась, что в ближайшей подруге матери обретет надежную союзницу. Им нужно было обсудить тактику, продумать совместные действия.

Однако Нана выглядела скорее усталой и расстроенной. Никакого боевого задора в ней не чувствовалось.

Режина ни на секунду не усомнилась, что отец купил молчание этой предательницы за немалую сумму денег. Ее отец и не на такое способен, а вот о Нане она была лучшего мнения.

- За сколько же он купил тебя, Иуда? – осведомилась она.

Нана только взглянула на эту вконец обнаглевшую девчонку, которая считала, что все ей позволено, но оправдываться не стала. Когда-нибудь и эта дурочка наберется ума и что-нибудь поймет, а пока…

Нана взглянула на часы. Ей нужно было спешить, ее ждала Элеонор!

Элеонор в самом деле ждала Нану с нетерпением. Ей хотелось поделиться своими новостями, и подругу она встретила радостной улыбкой, удивившись не слишком веселому выражению лица Наны.

- Неужели Валдомиру отказал? – недоуменно спросила она, сама не в силах поверить своему предположению.

- Нет-нет, у меня все в порядке, - поспешила успокоить ее Нана. – Я очень тебе благодарна. Ты как всегда разрешила все мои проблемы.

Элеонор вздохнула с облегчением. И хотя ей не терпелось поделиться своими новостями, она все-таки попыталась выяснить причину огорченного вида подруги.

- Тогда почему ты такая расстроенная? – спросила она.

- Меня огорчила твоя дочь, - откровенно призналась Нана и это была почти правда.

- Нашла из-за чего огорчаться! – махнула рукой Элеонор.

Она была рада, что у Наны не нашлось более серьезных причин для огорчения.

- Что, ты не привыкла к хамству Режины? У нее, бедняжки, отвратительный характер. Я стараюсь обращать на нее как можно меньше внимания. Садись ко мне поближе, я тебе кое-что расскажу.

Подруги уселись в удобных мягких креслах и пригубили легкого вина. Нана выпила бы сейчас и чего-нибудь покрепче, чтобы успокоить расходившиеся нервы, но Элеонор, знавшей все ее привычки, и в голову не пришло предложить ей рюмку коньяку.

- Сегодня Элизеу записался в Школу Изящных Искусств на курс бразильской живописи, - сообщила Элеонор главную новость.

Всякий раз, как она говорила об Элизеу, глаза ее приобретали необыкновенно мягкое выражение, а губы складывались в нежную, чуть удивленную улыбку. Этот мальчик действительно и трогал, и изумлял ее. Трогал молодостью, красотой, непосредственностью. Изумлял талантом и невежеством. Он был художником, но совершенно не знал живописи. И при мысли, сколько она может открыть ему чудесных и полезных вещей, Элеонор чувствовала себя счастливой. Школа Изящных Искусств была только первым шагом на долгом пути к вершинам мастерства.

Об Элизеу Элеонор могла говорить часами, умиляясь его высказываниями, такими непосредственными, его неловкостям и промахам. Так умиляются матери первым неуклюжим шагам своих первенцев.

Нана терпеливо выслушала восторженные описания новых набросков Элизеу, они такие энергичные, темпераментные! Жаль только, что работает он все-таки маловато. Работ за это время могло бы быть и побольше, и тогда можно было бы подумать и о выставке…

Единственное, о чем не сказала Элеонор, так это о том, что на всех рисунках Элизеу была изображена она, и она себе на этих набросках очень и очень нравилась. А что касается количества, то она сожалела о нем вовсе не из тщеславия, а потому что мечтала о большой, интересной выставке. Ей как раз хотелось, чтобы молодой художник попробовал себя в самых разных жанрах, с самыми разными моделями.

Нана вникала во все, что говорила ей подруга, но вместе с тем не могла забыть и о своих проблемах. Денег у Валдомиру она не взяла, хотя он предложил их, и очень благородно.

- Я тебя ни о чем не прошу, - сказал он ей. – Поступай, как считаешь нужным.

Именно так она всегда и поступала и поэтому отказалась от денег. А что касается Элеонор, то говорить ей про поцелуй она не собиралась. Судьба распорядилась так, что она стала владелицей чужих тайн без всякого на то желания. Вполне возможно, что то, что ей было открыто, оставалось еще тайной для самих действующих и заинтересованных лиц. Но люди это были достойные и неглупые и, по мнению Наны, могли вполне самостоятельно разобраться со своими проблемами и сделать тайное явным.

Элеонор строила вслух радужные планы на будущее, собираясь отправиться вместе с Элизеу в Европу. Начнут они, конечно, с Италии, этой общепризнанной колыбели искусств… А Нана мучительно пыталась понять, где же она может достать деньги для уплаты очередного взноса. Она перебирала знакомых, но выходило, что свою единственную возможность она упустила именно сегодня. Валдомиру был ее единственным шансом.