Нежный яд. Страсти. - [57]

- Нет, это был не просто кошмар, а какой-то зловещий знак, - стуча зубами от внезапно охватившего его озноба, ответил Уалбер. – Но я не в силах что-либо разгадать…

Лавиния довольно легко вписалась в шумную пестроту уличной торговли. С покупателями она была приветливой, с продавщицами-соседками всегда держалась ровно, полицейским и налоговым инспекторам, периодически штрафовавшим ее или вымогавшим взятку, не дерзила, а молча выполняла все их требования. Поэтому и дела у нее шли, в общем хорошо. Случались, конечно, и абсолютно провальные дни, когда выручка составляла ноль, но Лавиния не унывала, помня о том, что за неудачей обязательно последует удача.

Освалду был доволен новой продавщицей, а Матилди время от времени заводила разговор о том, что Лавиния должна сказать Валдомиру о своей беременности. Но та продолжала упорствовать, говоря, что сама как-нибудь прокормит и воспитает ребенка.

- А если он сам пойдет к тебе? – фантазировала Матилди. – Увидит тебя случайно за лотком и поймет, что ты встала на площади не от хорошей жизни! Возможно, в нем проклюнется жалость… Тогда ты скажешь ему обо всем?

- Ты нарисовала картину, невозможную в реальности, - скептически заметила Лавиния. – Валдомиру только позлорадствует, увидев меня торгующей на площади.

И вот однажды случилось невероятное: Валдомиру сам подошел к торговой палатке, и Лавиния увидела в его глазах не злорадство и не жалость, а – гордость! Да, это была гордость за нее, нашедшую в себе силы зарабатывать на жизнь тяжелым, но честным трудом. Именно это он счел необходимым сказать ей, подойдя к палатке.

Такое неожиданное начало, бесспорно, удивило Лавинию и тронуло до глубины души, но во избежание дальнейших разочарований она ответила холодно:

- Отойди от прилавка. Не загораживай товар!

- Извини, - виновато промолвил Валдомиру и послушно отошел в сторону.

Лавинии стало неловко за свою грубость, поэтому она окликнула Валдомиру уже совсем другим тоном:

- Ты хотел о чем-то поговорить со мной?

- Да, - ответил он издали, опасаясь подойти поближе, чтобы вновь не заслонить собой прилавок.

- О чем?

- Ну, я не могу об этом говорит отсюда. Разреши мне все же подойти к тебе!

- Да кто ж тебе это запрещает? – добродушно усмехнулась Лавиния. – Видишь, сколько покупателей вокруг толпится?

Валдомиру подошел к прилавку и, наклонившись над ним, прошептал Лавинии на ухо:

- Я хотел поговорить с тобой о пропавших алмазах. Возможно, ты вспомнишь кое-что из того, что слышала от Клариси.

- Я не очень поняла, что именно тебя интересует, - ответила Лавиния. – Но можно попытаться вспомнить.

- Спасибо, - поблагодарил ее за отзывчивость Валдомиру. – Ты когда заканчиваешь работу? Я мог бы подойти к этому времени.

- У меня нет строго графика. Торгую до тех пор, пока есть покупатели. Иногда до глубокой ночи.

- А у тебя бывает перерыв на обед?

- Нет, я перекусываю прямо здесь, между делом.

Увидев, как опечалился Валдомиру, Лавиния сжалилась над ним. Да ей и самой не хотелось отпускать его, поэтому она сказала, беспечно махнув рукой:

- Эх, была не была! Могу я хоть однажды позволить себе пообедать нормально?

Поручив соседке присмотреть за товаром, Лавиния предложила Валдомиру пойти в молочное кафе, располагавшееся неподалеку.

Он выбрал столик в дальнем углу, где их никто бы не мог слышать, но Лавинии, похоже, было не до разговора – она прежде всего набросилась на еду. Валдомиру с изумлением наблюдал, как жадно она откусывает булочку и отпивает большими глотками молоко. Видимо, нелегко дается ей эта работа – целый день впроголодь, да еще и на ногах.

- Прости, я, оказывается, очень проголодалась, виновато улыбнулась она, продолжая налегать на булочку. – А ты пока расскажи, как живешь.

Валдомиру рассказал о том, что съехал из отеля, что решил взять в свое ведение фабрику, но Режина чинит ему серьезные препятствия. Потом заговорил об алмазах, которые могли бы сразу избавить его от всех проблем…

- Вероятно, они по-прежнему хранятся в банке, но следствие до сих пор не может установить в каком. Если бы я это выяснил, то мог бы получить свои бриллианты – теперь уже как прямой наследник Клариси.

- Нет, я никогда не слышала, чтобы Клариси или дона Селма при мне говорили о каком-то банке, - твердо ответила Лавиния.

- Ну извини, - поникшим голосом произнес Валдомиру. – Только зря отвлек тебя от работы.

- Нет, не зря! Мы впервые за долгое время побеседовали с тобой мирно. Как добрые знакомые. К тому же я с удовольствием поела… – Лавиния на мгновение умолкла, что-то припоминая, и вдруг посоветовала Валдомиру: - А ты расспроси хорошенько Режину! Мне точно известно, что незадолго до смерти Клариси Режина приходила к доне Селме, они пили кофе и о чем-то говорили целый вечер! Наверняка Режина пыталась что-то выведать о бриллиантах, и, возможно, ей это удалось.

- Спасибо, я попробую обратиться к Режине. Хотя это будет и непросто сделать, - сказал Валдомиру, вставая из-за стола. – Пойдем. Я и так отобрал у тебя много времени и… выручки. Может, возьмешь это в качестве компенсации? – Он протянул ей пятьдесят реалов. – Прости за столь скромную сумму. Но ты ведь знаешь, что я пока еще не получил ни фабрики, ни бриллиантов.