Нежный человек - [57]

– Почему, тетя?

– По причине все того же зла, – твердо и с глубоким осознанием сказанного отвечала тетя.

– А почему, тетя Лариса?

– Хамья развелось, как тараканов.

– А отчего?

– Хамье? Притом полное. Неисправимое!

– Они, я вижу, вам много зла наделали? А Григорий Тихонович – вы же не нахвалитесь на него. Говорили, он вас любил, – разве пустяк? Человека можно любить, тетя Лариса, за чувства к тебе самой. Светлые чувства, ведь это святое, тетя Лариса. Разве я ошибаюсь?

– Они все нравственные уроды, – ответила с непоколебимой уверенностью тетя.

Весь день Лариса Аполлоновна сидела одна дома и маялась, ни до кого не смогла дозвониться, а в этот дождливый осенний день глубокие рассуждения прямо-таки обуревали; ей хотелось излить кому-нибудь на душу свои чувства, поделиться возвышенными мыслями о смысле и высоком назначении человека на земле, о нравственности.

С нетерпением ждала дочь и племянницу, надеялась, может, позвонит кто из старых знакомых, ведь, в конце концов, у нее немало знакомых; но никто, как назло, не позвонил, и она вся изнервничалась, ждала до четырех часов дня и под вечер прониклась горячим ощущением одиночества: никому не нужна. Отвлекаясь, принялась перебирать свои платья, шубы, драгоценности, взялась протирать мебель – уже трижды в этот день. И когда все было сделано, все, что повторялось изо дня в день, Сапоговой стало до слез обидно за себя и свою жизнь, за дочь, которая в течение дня ни разу не позвонила, и она с горечью заключила, что ничего хорошего в жизни у нее не получалось, а ее единственная дочь предпочитает общество матери обществу Оболокова, мужчины, а они, как известно, доставили ей много хлопот. Так что к концу дня Лариса Аполлоновна с полным основанием заключила: все мужчины – подлецы и хамы!

– Я знаю, тетя Лариса, как вы любили Григория Тихоновича, – сказала Мария, не понимая, почему тетя так ожесточилась против мужчин.

– Григорий Тихонович, милочка, генерал. В некотором роде и даже в прямом смысле ему обязаны все люди наши, все люди в мире. Поняла? Он, милочка, скромно говоря, – полководец! Он выиграл войну в большом смысле слова.

– Но он тоже – мужчина, тетя Лариса.

– Ты, милочка, ничего не знаешь. Я желаю одного: нравственной чистоты в делах и помыслах. Это необходимо для государства и для народа.

– Какую же вы хотите нравственность?

– Во всем!

– А в чем же все-таки, тетя Лариса? – спросила Мария, не до конца понимая ее. – Вы, тетя Лариса, прожили долгую жизнь, вы много знаете, ну а вот я не могу понять, в чем вы хотите видеть нравственную чистоту?

– Во всем! Это тебя, милочка моя, видать, не устраивает? Или ты считаешь, что я не имею на это права? Все женщины похотливы, и нет страшнее и опаснее этих существ! У них в сердце есть уголочек – там чистая похотливость! Чистая похотливость – вот что тебя пугает в моей формуле. Уж я женщин знаю так хорошо, как никто. Из-за обыкновенного грязного козла бросят все – мать родную, квартиру и – бежать к черту на кулички с проклятыми козлами! Покажите мне женщину, которая поступит не так, не покажете, потому что все они похотливые. Уж я-то знаю женщин. Сплошное хамье, если говорить правду!

– Но вы же говорили, тетя Лариса, что хамье – мужчины?

– Слушай, милочка моя, не учи меня, уж я-то знаю, что говорю.

– Вы, тетя Лариса, только что говорили одно, а теперь все наоборот повернули, – растерянно отвечала Мария, как-то боясь холодно поблескивающих глаз Ларисы Аполлоновны.

– Я говорю в высшем смысле – чистая нравственность! Вы думаете, что с мужиками спать – нравственно? Ошибаетесь, милочка, очень ошибаетесь! Я говорю в высшем смысле слова, а тебя почему-то не устраивает? Надо поинтересоваться, почему именно тебя не устраивает высший смысл? Кто на тебя влияет – вот в чем вопрос.

Лариса Аполлоновна знала, что среди знакомых в своем дворе, в общественных организациях и в тех учреждениях, куда заглядывала по необходимости живого обмена мнениями, она слыла женщиной в высшей степени умной, честной, способной ради справедливости на жертвы. Она умела создавать о себе мнение, что можно отнести к ее любимейшим занятиям. «Я, как женщина исключительно честная… Я физически терпеть не могу несправедливости». Такими словами каждый раз начинала свое выступление перед общественностью Лариса Аполлоновна. (Нужно заметить, этими же словами она и заканчивала свое выступление.) Везде одобряли ее слова, она, как говорят, завоевала сердца даже неблагодарных людей. И когда во дворе порою слышалось ее знаменитое «вы хам», то все знали: Лариса Аполлоновна вступилась за простого человека, борясь с одним, по ее словам, из монстров обслуживающего персонала ЖЭКа: «Вы – хам! Вам надо поучиться вежливости у вашего начальника ЖЭКа».

И вот теперь, получается, Мария не могла ее понять, все жильцы квартала могли понять, а она нет. А значит, не могла ее и оценить в полной мере. Если дочь не понимает матери, то ничего не поделаешь, к тому же Ирина, как ей пришло сегодня в голову, – низменное существо, с очень низким уровнем понимания. Хотя матери никто так не близок, как родная дочь, а вот тот человек, который смог покорить Ларису Аполлоновну, была не она. Мария покорила тетушку простой, обыкновенной человеческой наивной честностью, когда человек может сказать прямо, как есть, например: «Я не прав; я не знаю; не понимаю».