Сальваторе всегда доверял своей интуиции, и сейчас шестое чувство подсказывало ему, что Карли — порядочная девушка. Значит, он виноват. Вел себя слишком предвзято. И еще… Он по-прежнему хотел ее.
Рикардо сжал девушку в объятиях.
Карли напряглась и попыталась вырваться.
— Отпусти меня!
— Не сейчас. Сначала я должен попросить у тебя прощения.
Миллиардер хотел извиниться перед ней? Да. Пусть сделает это, сердито сказала себе она. Но вслух произнесла совершенно другое:
— Мне твои извинения не нужны. Ведь я ни в чем не провинилась.
Изумление на лице мужчины сменилось злостью: его гордость была уязвлена.
— Хорошо. Тогда поговорим о другом. Ты же хочешь меня, не так ли? — негромким голосом поддразнил Рикардо.
— Нет… — начала она, но было слишком поздно. Он привлек девушку к себе и впился в нее властным, жадным поцелуем. И стоило их губам соприкоснуться, как собственное тело в тот же миг предало Карли. Она сделала робкую попытку отстраниться, но все было тщетно, и в ее глазах вспыхнуло то же пламя желания, что и у мужчины, сжимавшего ее в своих руках.
Негромко застонав, девушка, наконец, уступила. Ее губы разомкнулись.
Все повторялось, как прошлой ночью, только теперь им мешала одежда, и Карли отчаянно мечтала о том мгновении, когда опять окажется обнаженной перед ним. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее, хотелось ощутить его руки на своем теле, а его самого — внутри себя… Хотелось, чтобы он был жесток и нежен с ней одновременно…
Он продолжал целовать ее, и Карли выгнулась, запрокинув голову, позволив мужчине стянуть с себя топик и обнажить тяжелые груди. Рикардо сжал губами сосок, и она вскрикнула, как будто ее пронзило током.
Девушке хотелось, чтобы он овладел ею прямо сейчас, резко, по-животному грубо, чтобы он утолил невероятный голод, терзающий ее внутри.
Рикардо начал избавлять ее от одежды, затем вновь принялся целовать. Карли стонала и плавилась в его объятиях, чувствуя возбуждение мужчины…
И вдруг поспешила отстраниться, охваченная ненавистью к самой себе.
— Я этого не хочу.
— Нет, хочешь. Ты хочешь меня, и не смей отрицать! — Рикардо пытался восстановить дыхание. И понять, что произошло… если это вообще можно было понять.
Девушка с трудом втянула в себя воздух.
— Мы не должны…
— Что именно? — потребовал ответа Рикардо. — Желать друг друга?
Карли отвернулась, растерянно встряхивая головой.
— Это не должно повториться, — проговорила она торопливо.
Ошеломленный и раздосадованный, Рикардо отпустил ее. Она хотела его, и он ее хотел, так почему девушка так странно себя ведет? Но что бы там ни было, Сальваторе не сомневался: он овладеет ею. И чем скорее, тем лучше.
Слава богу, Рикардо не пошел за ней в спальню, иначе Карли не устояла бы точно. Но она не могла себе такого позволить: их отношения становились слишком серьезными.
Однако почему она тянется к этому мужчине? Почему так сильно хочет его?
Потому что в глубине души признает: в чем-то они с Рикардо очень похожи.
Оба много страдали в детстве, познали голод и нищету, лишились любви и защиты близких. Пережитое навсегда осталось в памяти обоих.
Даже Люси и Джулия, которые знали о Карли почти все, не подозревали, что малышкой ее в каком-то тряпье выбросила на улицу собственная, родная мать. А приемная так и не смогла полюбить.
— Вчера ты сказала, у тебя на счету нет денег, потому что тебе пришлось помочь родителям.
Карли чуть не выронила стакан с водой. Рука дрогнула, когда она ставила его на столик. Они летели в Нью-Йорк, до приземления оставалось уже совсем недолго.
Девушка отвернулась к иллюминатору. Слишком поздно жалеть о том, что злость подтолкнула ее к излишней откровенности.
— Мне не следовало этого говорить, — пробормотала она неохотно. — И я бы промолчала, если бы ты не вывел меня из себя.
— Я ошибся, приношу свои извинения. Но пойми, человек в моем положении поневоле становится циничным. Ведь на миллиардеров идет настоящая охота. Однако ответь мне сейчас на один вопрос. Ты что, полностью содержишь родителей? А кроме тебя…
— У меня… была сестра….
Карли притихла. Ей хотелось поскорее прекратить этот разговор.
— Была? — переспросил Рикардо.
— Да. Фенелла умерла… несколько месяцев назад, — неохотно ответила она.
Сальзаторе чувствовал ее нежелание отвечать на вопросы и все-таки продолжил их задавать.
— Прости. Для тебя, наверное, это было тяжелым ударом?
Карли взглянула на него отрешенно.
— Мы с Фенеллой не были родными по крови. Ее родители удочерили меня, еще ребенком. Но все равно обожали только свою родную дочь, и ее смерть их совсем подкосила.
— А что же ты?
— Я? Продолжала жить. И помогать этим людям в меру своих возможностей.
Карли явно что-то скрывала, все больше отдаляясь, — не желала впускать в свою жизнь. Рикардо поражался, насколько сильно его это уязвляло. Но откуда такое желание узнать о ней как можно больше?
Любопытство потенциального работодателя, заверил он себя.
— Ты была несчастлива с приемными родителями?
— Бестактный вопрос.
В ее голосе Рикардо явственно услышал панические нотки.
— Не хочешь, не отвечай.
Пусть помолчит. Тем более, он и так уже все понял. До конца ли? Сомнительно. Она хранила какую-то тайну, превращавшую ее из уверенной в себе деловой женщины в испуганного и уязвимого человечка.
