Нежно-голубой дракон - [3]

Когда Кайе проходил по площадке, усыпанной белым гравием, на солнце наползло облако и, вздрогнув от неожиданного холода, Кайе замедлил шаг. Он снова почувствовал себя самозванцем в этом мире. Он остановился на ступеньках вестибюля и посмотрел через плечо на машину. Низкая, утонченная, пожирающая расстояние машина ожидала своего хозяина — Кайе Хиггинса.

Умывшись, Кайе спустился в прохладный вестибюль. Девушка в одиночестве сидела в угловой кабинке. Она, опустив глаза, развлекалась, играя палочками для размешивания коктейлей. В комнате не было больше никого, кроме бармена, который читал газету.

— Кого-то ищешь, сынок?

Сынок? Кайе показалось, что он въехал на «Мариттима-фраскати» прямо в бар. Хотелось надеяться, что девушка не слышала.

— Дайте мне джин с тоником, — сказал он холодно, — и не забудьте лайм.

Девушка подняла глаза. Кайе панибратски улыбнулся, у него было преимущество в лошадиных силах, на дороге.

Удивившись, девушка снова наклонила голову и вернулась к своим палочкам.

— Получай, сынок, — сказал бармен, ставя перед ним выпивку. Он схватил свою газету и уткнулся в нее.

Кайе сделал глоток, прокашлялся и сказал девушке:

— Хорошая погода.

Девушка будто бы и не слышала, что Кайе что-то сказал. Кайе обернулся к бармену, как если бы с самого начала обращался к нему.

— Вы любите ездить на машине?

— Иногда, — сказал бармен.

— Такая погода дает человеку почувствовать, что в самом деле можно выжать из его машины.

Бармен, не отвечая, перевернул страницу.

— Но я еще пока только укрощаю свою и не должен превышать пятидесяти.

— Полагаю, так и надо.

— Соблазн велик, если знаешь, что она точно делает сто тридцать.

Бармен раздраженно опустил газету.

— О чем это вы?

— О моей новой машине, моей «Мариттима-фраскати».

Девушка заинтересованно подняла голову.

— Ваше что? — сказал бармен.

— Моя «Мариттима-фраскати». Это итальянская машина.

— Название точно не американское. Вы у кого шофером?

— У кого я шофером?

— Ага. Кто ее хозяин?

— Как вы думаете, кто ее хозяин? Я ее хозяин.

Бармен снова поднял газету.

— ОН ее хозяин. Он ее хозяин, и она делает сто тридцать. Счастливый паренек.

В ответ Кайе повернулся к нему спиной.

— Хелло, — сказал он девушке и подумал, что сказал это слишком уверенно. — Как Кад обходится с вами?

Девушка засмеялась.

— Мой автомобиль, мой жених или мой отец?

— Ваш автомобиль, — сказал Кайе, почувствовав себя дураком, который не смог найти ответа поостроумней.

— Кады всегда хорошо со мной обходятся. Я теперь вас вспомнила. Это вы были в той миленькой голубой штучке с желтыми сиденьями. Я как-то не связала вас с той машиной. Вы с ней так не похожи. Как вы ее называли?

— «Мариттима-фраскати».

— М-м. Никогда не смогу это произнести.

— В Европе эта машина очень известна, — сказал Кайе. Все шло как по маслу. — Знаете, она дважды выигрывала гонки в Авиньоне.

Она улыбнулась чарующей улыбкой.

— Нет! Я этого не знала.

— Ручаюсь, что идет со скоростью сто тридцать.

— Господи! Я и не думала, что машина может развивать такую скорость.

— Таких в стране только двенадцать.

— Всего-то? Позволено ли мне спросить, сколько стоит эта великолепная машина?

Кайе вытянулся у стойки.

— Готов ответить. Кажется, что-то между пятью и шестью.

— О, вот как? Точно между тем и этим...

— О, я думаю, она того стоит. У меня нет ощущения, что я выбросил деньги на ветер.

— Это существенно.

Кайе радостно кивнул и уставился в изумительные глаза, в которых он видел бездну восторга. Он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь еще, чтобы продолжать и продолжать восхитительную игру, как вдруг обнаружил, что ему нечего сказать.

— Славная погодка.

В ее взгляде промелькнула скука.

— Не скажете ли, который час? — спросила она у бармена.

— Да, мэм. Семь минут пятого.

— Что вы сказали? — спросил Кайе.

— Четыре, сынок.

Прокатиться, подумал Кайе, может быть, она хочет прокатиться.

Распахнулась дверь. Бодрый, уверенный в себе, привлекательный молодой человек в теннисных шортах, прищуриваясь, с улыбкой оглядел комнату.

— Марион! — воскликнул он. — Слава богу, ты еще здесь. Ты просто ангел, что дождалась меня!

Ее лицо излучало обожание.

— Ты не так уж сильно опоздал, Пол. Я тебя прощаю.

— По глупости дал себя вовлечь в парную игру, и это длилось бесконечно. В конце концов я просто бросил играть. Я испугался, что потеряю тебя навсегда. Чем ты занималась, пока ждала меня?

— Дай вспомнить. Ну, я играла с палочками для размешивания коктейля и, ух — ууууух! Я познакомилась с чрезвычайно интересным джентльменом, у него машина, которая едет со скоростью сто тридцать миль в час.

— Ну, дорогая, тебя ловко обманули, этот джентльмен наврал насчет своей машины.

— Ты слишком резок, — сказала Марион.

— Да ну? — изумился Пол.

— Принимая во внимание, что джентльмен, которого ты назвал лжецом, находится в этой комнате.

— О господи, — Пол оглядел комнату с выражением наигранного страха на лице.

Его взгляд скользнул по бармену и Кайе.

— Нас здесь всего лишь четверо.

— Вон тот парень. Не расскажите ли Полу о вашей «Ванила Фраппе»?

— «Мариттима-фраскати».

— Хорошо, — сказал Пол, — должен сказать, что это звучит так, будто она проходит двести в секунду. Она здесь?