Нежная прихоть плейбоя - [7]

Но Дарио не знал, что случилось между нею и его другом, пока они с Меган были на Исадоре. Вряд ли Джаред стал бы рассказывать ему о том унизительном поцелуе. Все, что ей было известно об их отношениях, — это то, что Джаред был чем-то обязан Дарио. Но каким бы ни был этот долг, трудно было представить, чтобы он еще раз согласился стать ее нянькой.

— Конечно, без проблем, — ответил наконец Джаред. — Я пробуду на Капри четыре дня. Думаю, за это время ее паспорт будет готов.

— Отлично, — отреагировал Дарио. — Значит, с этим мы разобрались.

— Вы что, сошли с ума? — прошипела Кэти, едва обретя дар речи.

— Кэти? — Дарио, казалось, был удивлен. — Ну что там у тебя опять?

— Я все понял, Дарио, — вмешался Джаред. — Связь сейчас прервется — мы въезжаем в тоннель.

Бросив на нее косой взгляд, он нажал отбой. Никакого тоннеля впереди, конечно, не было.

Вспышка гнева преодолела усталость.

— Зачем вы это сказали?! — воскликнула Кэти. — Какого черта вы лезете не в свое дело?

— Теперь это и мое дело. — На его скулах заиграли желваки. Похоже, происходящее радовало Джареда не больше, чем ее.

Кэти постаралась выровнять дыхание прежде, чем заработала бы себе аневризму.

— Это нелепо. Я взрослый человек, — сказала она, пытаясь воззвать к его здравому смыслу. — Я сама решаю, что мне делать. Не вы. И не Дарио. И я не собираюсь ехать на Капри — с вами или без вас.

Капри был единственным местом в Европе, куда ей ни за что не хотелось возвращаться — хотя бы потому, что там была похоронена ее мать. Машина, на которой она ехала со своим любовником, упала со скалы. Кэти тогда было восемь лет. У нее остались лишь смутные воспоминания: дождь, запах сырой земли, рука сестры на плече и вспышка камеры, ослепившая их обоих, стали квинтэссенцией горя, пустоты и страха — всего того, к чему ей ни при каких обстоятельствах не хотелось возвращаться.

— Да, — кивнул Джаред, — вы взрослый человек. Но также вы человек без денег, без одежды и без обуви, не говоря уж о паспорте и банковской карточке. А это означает, что у вас нет выбора. Вы даже не сможете получить деньги, которые вам вышлют.

К ее глазам подступили слезы. Ей захотелось разрыдаться от такой несправедливости, но она не могла себе позволить унизиться перед Джаредом.

— Но вы-то меня знаете. Вы могли бы дать мне денег. Клянусь, я верну. — Кэти услышала жалкую мольбу в своем голосе, и ей стало тошно. Но был ли у нее выбор? Она не могла существовать без ничего. Но почему все, над чем она столько работала, должно пойти коту под хвост из-за каких-то двух воришек?

— Признайтесь, вам ведь тоже не по душе быть моей нянькой, — продолжала она. — Если бы вы дали мне денег, которых мне хватило бы на несколько дней, я могла бы связаться со своей страховой компанией и в конце концов достучаться до Дарио.

Джаред ничего не ответил. Она подумала, что, возможно, это прогресс. Но когда он посмотрел в ее сторону…

Ей пришлось схватиться за ручку — машина резко свернула на обочину и остановилась.

Отпрянув к двери, Кэти быстро прикрыла лоб челкой. Джаред взял ее за локоть и притянул к себе, и она поняла, что уже поздно.

— Не двигайтесь, — приказал он, отвел в сторону ее волосы и принялся внимательно изучать ссадину. Закончив осмотр, он отпустил ее локоть и показал три пальца. — Сколько?

— Три.

Он согнул два пальца, оставив один указательный:

— Следите за ним взглядом.

Кэти на всякий случай решила не спорить.

— Вы потеряли сознание, когда это случилось? — серьезно спросил Джаред.

— Нет.

— Вы абсолютно уверены?

— Я не идиотка. Если бы я думала, что у меня сотрясение мозга, я бы сказала.

Джаред поднял брови:

— В любом случае вы должны были сказать, что вас ударили по голове. Если бы у вас не был такой усталый вид, я бы пересмотрел некоторые свои правила насчет того, чтобы не шлепать женщин.

Ее щеки вспыхнули. Что это с ней? Почему она реагирует на его угрозу как расшалившийся ребенок?

— Тогда бы мне пришлось пересмотреть свои правила насчет отрубания некоторым мужчинам рук, — наконец сказала она.

Ответ был далеко не лучшим, и Кэти стало стыдно. Она оказалась не только под опекой Джареда, но и заложницей своего либидо, с чем, как она думала, ей удалось справиться пять лет назад.

Она обхватила себя руками, ощущая бегущие по телу мурашки.

Джаред достал откуда-то бутылку воды и смочил платок.

— Приложите ко лбу и держите, пока не согреется.

Его сочувственный взгляд не улучшил ее настроения. Быть объектом жалости еще хуже, чем объектом опеки.

— Мой катер пришвартован в Марина-Гранде, — добавил он, имея в виду главный порт Сорренто. — Я позвоню одному врачу, и он вас там осмотрит.

— Зачем? Это же простая ссадина. — Кэти не давала своего согласия поехать на Капри, но мысль вступить с ним еще в один спор не вызвала в ней энтузиазма. Не сейчас.

Джаред холодно посмотрел на нее, и она поняла, что и этот спор ей тоже не выиграть.

— Как это случилось? — спросил он.

— Вероятно, борьба за рюкзак немного вышла из-под контроля.

— Сколько их было?

— Двое. Подростки. Не думаю, что они хотели причинить мне какой-то вред. Физический, я имею в виду.

— И что с того? Причинили ведь. Я напишу заявление в местное отделение полиции и соберу свою команду на Капри. Эти паршивцы должны быть пойманы и наказаны.