Неживая вода - [16]
"С лесным черным вепрем, — сказал про себя Игнат. — Вот что главное! Вепрь-то был черный…"
Он вспомнил, как в далеком детстве бабка рассказывала ему сказки об огненных, летающих по воздуху змеях, о лесовиках, похожих на поросших мхами да лишайниками великанов, о колдунах, оборачивающихся черными вепрями.
Был ли это оборотень? И кто подвесил его на лесной виселице?
"Знали они, что я там пройду…" — снова вспомнились слова егеря Мирона.
В эту ночь Игнат спал плохо.
В растревоженном мозгу проносились видения то черного вепря с вытащенными потрохами, то пролетающей над лесом гигантской птицы, и слева от нее вся земля покрывалась льдом, а справа — пламенем. Приходила во сне к Игнату и мертвая Званка — но не гниющим трупом, а бесплотной голубоватой тенью. Повздыхала рядом с кроватью, погладила по волосам невесомой ладонью, да так и ушла, невидимая, в предрассветную синь. Только последний ее шаг, отозвавшийся скрипом половицы, и расслышал Игнат. Открыл заспанные веки, обвел взглядом комнату. И тут же взвился с постели, потому что рядом с его изголовьем сидела толстая серая мышь и тянула воздух своим подрагивающим влажным носом.
— Кыш, окаянная! — Игнат запустил в наглого грызуна подушкой.
Мышь метнулась в сторону серой молнией, исчезла где-то в недрах бревенчатых срубов. Но сон уже как рукой сняло.
Ежась от холода, Игнат прошлепал босыми ногами к шкафам. Проверил мышеловки. Пара из них сработала, но ни в одной не было даже кусочка мышиного хвоста.
— Ну, это уже ни в какие ворота! — развел руками Игнат.
Он понял: пришла пора готовиться к войне, возможно, долгой и кровопролитной.
"А я предупреждал, — подумал он. — Но сами напросились. Что ж! Теперь пеняйте на себя!"
Он снова постучался к соседям, и попросил у тетки Рады крысиной отравы. Та отраву принесла, но выглядела уж очень нервной, и вздрагивала на каждый шум, доносившийся с улицы.
— Вы уж простите, что в такую рань, — сказал Игнат. — Но спасу от тварей нету.
— Ничего, ничего, бери, — замахала руками тетка Рада, словно хотела побыстрей избавиться от нежданного гостя. — Ты бы сразу в подвал сыпал, там их гнезда.
— Спасибо за…
"… науку", — хотел докончить Игнат.
Но дверь перед его носом захлопнулась так быстро, что Игнату пришлось только подивиться.
"Наверное, рассказал дядя Егор про вепря-то", — подумал он.
Но тревожить соседей снова не осмелился.
8
В подвале было темно и тихо.
Занявшись обустройством бабкиной избы, Игнат так и не дошел до подпола, и, как оказалось, зря. Паутина тут висела густыми кружевными хлопьями, и кожаные Игнатовы ботинки сразу стали черными от пыли. Он даже чихнул раз, другой. Вытер нос рукавом.
"Надо было сюда в первую очередь сунуться, — сказал себе парень. — Немудрено, что мыши расплодились".
Среди рваной паутины висели высохшие, почерневшие от времени пучки травы. Пахло затхлостью и прелью. В полумраке Игнат разглядел покосившиеся стеллажи, на которых раньше стояли банки с засолками и вареньем. Несколько банок и теперь стояли там, но были заплесневелые, пыльные. Внизу среди груды щепок валялись осколки — видимо, слишком шустрые мыши все-таки умудрились столкнуть несколько банок вниз.
Игнат подумал, что если бы заглянул в подвал чуть позже, то вместе с мышами ему пришлось бы травить и тараканов.
"А ведь только успел вывести", — хмыкнул он про себя.
Игнат шагнул вперед, вынул из кармана кулек с отравой. Подержал в руке. Сунул обратно.
"Прибраться бы сначала надо…"
Игнат вздохнул. Уборка никак не входила в его планы. Потому что перво-наперво ему хотелось узнать, удалось ли мужикам изловить браконьеров (или беглых каторжан?). Потом он хотел бы пройтись мимо окон Марьяны Одинец, и если бы она была дома, набраться смелости и напроситься на чашку чая.
Звать девушку к себе Игнат все еще не решался.
— А теперь-то куда вести? — вслух сказал он, обводя подвал понурым взглядом.
Работы тут было непочатый край. Но разве Игнат когда-нибудь боялся черной работы?
Он повернулся лицом к хлипкой лестнице. На щеку тотчас мягко легла невесомая лента паутины.
— Тьфу на тебя, проклятая! — сердито вскрикнул Игнат.
Он ударил рукой наотмашь, принялся с ожесточением сдирать с лица липкую дрянь. Оторвав, с омерзением вытер ладонь о штаны несколько раз.
— Погоди мне! — пригрозил Игнат пауку, сжавшемуся в черный комок на лестничных перилах. — Недолго тебе тут хозяйничать!
Он сделал шаг к лестнице, и под ногой что-то хрустнуло.
"Стекло?"
Игнат осторожно сдвинул ногу, опасаясь, как бы не поранить подошву. Но это не был осколок. Наклонившись, Игнат поднял с пола заколку — бабочку с голубыми стеклянными крылышками.
"Игнаш-шш…"
Разнесся в воздухе призрачный вздох. Из дальнего угла пахнуло сыростью и прелью земной утробы. В углу завозились, заиграли паутинными накидками тени. Пальцы Игната сжались вокруг заколки, погнутая застежка впилась в кожу, но парень даже не почувствовал этого. Он смотрел на свою находку.
Одно из крылышек теперь раскрошилось в стеклянную труху, металлический скелет погнулся. Но Игнат все равно узнал ее.
Заколка принадлежала Званке.
Тогда светлое пятно подвального люка наверху поблекло. К запаху гнили примешался другой — резкий запах гари и медовой сладости…
В глухой деревеньке живет настоящее чудо: основатель старообрядческой общины «Рыбари Господни» умеет исцелять болезни, изгонять бесов и воскрешать мертвых. Однажды попав в сети общины, можно остаться в них навсегда… Репортер и скептик Павел Верницкий не верит ни в чудеса, ни в магию, и решает разоблачить новоявленного мессию. Но на глазах оживают страшные сказки о проклятых местах, и во что верить, когда рассудок дает трещину? И как не стать наживкой для ловца человеческих душ…Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
Конец света случился, и земля на многие столетия погрузилась в вечную мерзлоту и мрак. Ученый-биолог отправляется в опасную экспедицию, не подозревая, что ему предстоит столкнуться с ожившими легендами Сумеречного мира. Но рукотворные монстры оказываются не страшнее тех, что таятся в потаенных уголках человеческой души. И отныне ученому придется решить, насколько этичной является игра в Бога, если расплатой за процветание становятся поломанные жизни, а человечество оказывается на грани новой катастрофы.
Мир спасет любовь — так считают жители Авьенской империи, однажды пережившей великую эпидемию чумы. Раз в сотню лет здесь рождается Спаситель, чья жертвенная смерть предотвращает новые эпидемии и войны. У наследного принца есть все, кроме права распоряжаться своей судьбой. Он — лишь сосуд Божественной воли. У вдовствующей баронессы нет никого, кроме брата, обвиняемого в государственной измене. Она — отчаявшаяся женщина, готовая пойти на риск. Каждый из них сгорает в пламени собственного безумия, еще не зная, что, лишь сгорев дотла, можно возродиться обновленным. Но в игру вступает всесильная ложа «Рубедо», на стороне которой — могущество, страх и мракобесие, а в трущобах Авьена зреет неминуемая революция.
Беглый каторжник попадает в избушку к настоящей таежной ведьме. Но слишком поздно понимает, что сказки имеют под собой реальную, но вовсе не добрую основу. Рассказ является зарисовкой к циклу романов «Царство медное: легенды Сумеречной эпохи».
Настала эпоха перемен. Военные игры кончились, и мы увидели, что мир больше не ограничен стенами Улья. Но что же дальше? Сдаться на опыты, ждать смерти или жить рядом с людьми? Ведь есть те, кто хочет, чтобы все осталось по-прежнему. Потому что только в мире, полном отчаяния и страха, проще вершить темные дела. Кольцо сжимается, надежда тает, но мы успели увидеть, куда указывает стрелка «Выход». Последняя часть трилогии «Царство медное: Легенды Сумеречной эпохи».
Нет такой тьмы, где не прятался бы свет, и нет такого зла, которое хотя бы раз не сотворило добро. Этот рассказ включает в себя два контрастных эпизода из жизни Яна, героя романа «Царство медное».
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
Планета, которая уже тысячу лет давала меморианам свою энергию, больше не может справляться со своей ролью, и мир-оболочка рушится. Ада и подумать не могла, что окажется в самом эпицентре этого незнакомого мира. Ей предстоит доказать всем, чего она стоит и разобраться, кто же решил уничтожить её судьбу.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
Малоизвестные факты, связанные с личностью лихого атамана, вождя крестьянской революции из Гуляйполя батьки Махно, которого батькой стали называть в 30 лет.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.