Нежданно-негаданно - [86]

— Хм! Так, потихоньку, по-стариковски, — с ухмылкой ответил Маркел. — Один живешь в фатере-то?

— Один, отец, — смеялся Илья.

«Машину имеет. Начальник! Женить надо. А то мотаться по бабам начнет. Долго ли сбиться с пути-то», — отметил мимоходом Маркел.

Старику думалось, что он склонит Илью на женитьбу, тем самым сделает важное дело в житье-бытье сына.

Подошли к новенькому «газику», Илья открыл дверцу.

— Садись, отец.

Маркел кряхтя полез в машину.

Илья еле втолкнул узел на заднее сиденье.

— Шофера имеешь, али сам правишь?

— Есть шофер. За тобой сам приехал.

— Леспромхоз-то ниче?

— На хорошем счету, отец.

«Хм, все ладно. Что скажешь. Инженер… Выучил… Вот оно: Советская власть… учись знай. Человек. Горб не гнуть. Распоряжайся…»

А ведь не хотел Илью даже в школу в район отправлять — помощник в охоте. Председатель сельсовета на катере приезжал, агитировал… Стыдно теперь сделалось. Он отогнал набежавшее. «Ну, ладно, все перемололось. Хорошо!»

…Все у Маркела на новом месте шло ладно. И вдруг узнал неприятность: нарезное оружие держать не разрешается. «Что это за порядки у их эки. Сдать его надо? Как не так… такое ружье сдать!..»

Маркел решил, что не покажет ружье и не отдаст никому, тем более что оно дареное.

Он смазал ружье, бережно завернул в старую рубаху, положил в свой самодельный деревянный чемодан, ключ от которого всегда носил с собой.

Для вида купил тулку двенадцатого калибра и зарегистрировал ее в обществе охотников. Маркелу показалось, что дело устроено: числится пусть эта тулка, а ходить он со своим станет. Показываться на глаза никому не будет — и все ладно.

Летом Маркел с корзиной в руках каждый день уходил в лес за грибами. Но корзина была только для вида — маскировкой. На самом же деле он обследовал всю округу, облазил все болота. «Есть зверишко, — думал он, — и много». Маркел был удивлен даже: как это тут больше лосей, чем на Пелыме. Словно в пригоне в ином месте истоптано.

Только открыли осеннюю охоту, Маркел пошел в лес с ружьем и собакой. Он уже теперь не сомневался нисколько, что Пестря найдет лосей. «Пусть погоняет, поразомнется, а то засидится, зажиреет».

— Смотри, отец, здесь ведь строго, не то, что у нас на Пелыме. Наткнешься на лося — не вздумай стрелять, — просил Илья. — А подойдет срок — я тебе достану разрешение. И где ты ходишь, там рядом, через версту, приписное охотхозяйство общества «Динамо». Туда не вздумай зайти. Там егеря, охрана.

Илья не надеялся на отца, знал, что может не утерпеть он, поэтому и выговаривал, волновался за него, переживал, как бы не сорвался старик.

«Объегорю я этих егерей», — думал про себя Маркел. Ему казалось, что место он изучил, знает лучше любого, и никогда не попадется.

Пестря быстро нашел лосей и гонялся за ними до вечера.

Раза два Маркел подходил близко, но не стрелял, хмыкая довольно.

«Добро, добро. Вот подойдет сезон… никуда не денешься».

Шло время. В один из ноябрьских дней Илья еще с порога крикнул:

— Ура, отец! Достал тебе лицензию.

Радости старика не было предела.

«Вишь, доступил. Начальник…»

— Молодчина, Илюха, угодил старику.

Маркелу теперь представлялось, что жизнь его еще лучше здесь будет, сын его авторитетный человек, во всем поможет старику. «Выпоил — выкормил себе заменушку». И, может, доживет он свой век, как у «Христа за пазухой».

Маркел достал из чемодана ружье и ушел в лес.

Избушка, срубленная еще летом, хоронилась в густом ельнике. Маркел разжег очаг, развалился на нарах.

«Чем не жизнь… Охота недалеко. О дровах заботы нет, не то что на Пелыме — руки в мозолях. А ведь, каналья, тянет туда порой… Смотри-ко, как дома стали делать. Вода всяка… И мойся в этом большом корыте (ванна, по-ихнему) как господин. А диво какое нашли… газ! Множина его, говорят, тут на севере Сибири, надолго хватит. На Урал трубы-то проложили, видно. А оттуда железную дорогу как это через такие топи протянули? Илюха говорит, до Урала всего день езды. Гли-ко, до че дожили. Диво!»

Незаметно Маркел задремал, и снилось ему: вот женится Илюха, внучонок появится, и станет он с ним на беседочке возле дома посиживать. На охоту-то, наверное, скоро и не заможет ходить, чует, что силы уходят. Когда проснулся, неловко как-то на душе стало: не любит Маркел осознавать и соглашаться, что силы уходят, даже если и во сне.

…Назавтра, с рассветом, только вышел в поросль осинника — Пестря залаял.

Маркел увидел лося на визире, прижался к ружью, — зверь даже и шага не сделал, сунулся в растущий у визирки куст молодой рябины. Маркел быстро подошел.

«Хорошо! Три отростеля на лопате, самый тот: мяско не старо. Как-то на Пелыме десятигодовалого убил, так довариться не мог».

Маркел снял с лося шкуру, сложил на сделанный тут же лабаз мясо и пошел в избушку.

В старике начинала пробуждаться та «страсть», про которую он говорил Пантелею.

«Еще одного добуду — Илюха достанет лицензию. А может, и боле».

Старик почему-то не сомневался, что сын еще может взять лицензий, не мог он себе в тот момент представить и не знал, что отстрел в этих местах строго ограничен и лицензий дают намного меньше, чем на Пелыме.

Назавтра Пестря опять быстро нашел лося, но Маркелу не повезло: зверь не хотел стоять, бегал от болота к болоту, мотая собаку и Маркела. «Не отвяжешься, Пестря не бросит. Станешь где-нибудь, и пена с ноздрей закапает».