Незамкнутый круг - [6]
При встречах со мной у родственников начинались приступы недержания. Они улыбались, а из ушей и ноздрей у них валил пар, а из глаз сыпались искры. Ласковые их речи сопровождались зубовным скрежетом. Так плодоносила их родственная любовь. Легенды обо мне передавались из уст в уста и вскоре распространились по всей территории Евразии. Естественно, их не избежал и поселок им. Ж..
Когда мы сошли на берег, стало ясно, что нас тут не хотят. Это тут же подтвердила несовершеннолетняя родственная агентура. Да и так было видно.
Родственники нас, конечно, пригласили к себе, куда им деваться? Мы сложили свой багаж на маленькой верандочке и после пятнадцатиминутной беседы о здоровье и погоде очутились на улице.
Перед нами были открыты все дороги - иди по любой. И еще сколько-то бутылок по 3.62 (вот как давно это было!). Ни еды, ни стаканов, ни Вити. Витя быстро куда-то исчез, а где его искать, мы не имели ни малейшего понятия. Зато вокруг был простор - леса, полянки, опушки, речка с берегами. Свобода!
Пока мы брели по улице, как три пилота со сломанной летающей тарелки, и нас разглядывали, я соображал, что же нам делать. Я остановился на том, что, скорее всего, придется идти в лес и строить шалаш, хотя, как и из чего - не имел представления.
И еще я понял, что ни за какие деньги у родственников ночевать не буду.
И мы решили: ладно, сначала выпьем, а затем уж видно будет. Не может быть, чтобы ничего не было! Так и получилось.
Что-нибудь, да придумаем! А пока - банкет! И вообще. Будем считать, что никаких родственников здесь, вообще, нет. Просто шли мимо, смотрим - деревня. Дай; думаем, зайдем. Вот и зашли.
По дороге в уединенное место мы встретили Витю. Он искал нас. Витя сообщил, что ночевать у него троим напряженно, места нет, но зато у него были с собой стаканы, и закуска, завернутая в местную газету "Вперед!". Закуска представляла собою четыре копченых рыбки из магазина и несколько наскоро нарезанных кусков хлеба.
Банкет начался на поросшем мхом пологом склоне, у реки, под соснами.
Настроение было не совсем праздничным. Но оно улучшилось. Скоро оно совсем улучшилось. Мы даже вспомнили о цели нашего приезда - дышать воздухом, собирать грибы и играть рок-н-роллы.
Совсем веселые, мы направились к местной танцплощадке, чтобы найти завклубом и обо всем с ним договориться.
Была суббота. А по субботам на танцплощадке устраивались танцы под клубный вокально-инструментальный ансамбль под названием "Вечерние ритмы", состоящий из местных самородков. Майк тут же придумал им новое название: "Вечерние драйвы". На площадку нас, как заезжих звезд, пропустили без билетов. Местные самородки приободрились и заиграли вовсю.
Все вокруг зашушукались. Девки захихикали.
- Борода! Хи-хи-хи.
- А у этого штаны какие, смотри, хи-хи-хи.
- А кх-то это, а? А это кх-то, а?
- А х... их знает!
- Хи-хи-хи.
Вскоре Майку в голову пришла здоровая идея: продолжить банкет, а то погрустнело. Мы не заставили себя долго уговаривать. Видя, что мы уходим, ВИА напрягся так, что сыграл рок-н-ролл. Завклубом мы так и не нашли.
Солнце к тому времени уже давно село. Темень опустилась, выражаясь поэтически, могильная. Витя вывел нас к реке. К тому месту, где мы высадились на берег. На этом месте обнаружилась скамеечка, напротив которой мы развели костер. Впереди в темноте плескались лодки.
Витя посидел с нами немного, а затем пожелал веселиться, как все люди, и убежал обратно на танцплощадку.
Мы, наконец, остались одни.
И выпили еще немножко водки.
Затем мы доели хлеб и огляделись вокруг. И испытали восторг.
- А? - кричал я. - А? Какой воздух! Какой костер! Какая речка! Нет, я был прав! А?
- Ты был прав, Вячеслав, - говорил Майк. - Здесь в кайф! Посмотрите, какая луна над лесом на том берегу! Честное слово, я никогда не забуду этой картины!
Вы только не подумайте, что мы окончательно охренели. Нет еще. Чистый воздух, которого нет ни за каким городом, в сочетании с местной водкой давал исключительно положительный эффект.
А вид окружающего пространства действительно напрягал на откровения. А при обострившемся чувстве прекрасного он затмевал все лучшие полотна Куинджи. Смотрите.
На реке лежал плотный туман, который фосфоресцировал в свете полной луны и вызывал ощущение космической глубины. Лес под луной на другом берегу обозначался только восковыми верхушками густых елей, все остальное сливалось с непроглядной велюровой чернотой ночи, которая подчеркивалась ярким пламенем костра. А на звезды над нами вообще было страшно смотреть.
- Ах! - говорили мы. - Пусть всегда будет так! Будем здесь сидеть всю ночь и испытывать обостренное чувство прекрасного! Давайте выпьем водки, чтобы оно еще больше обострилось!
Через некоторое время мы ощутили, что к чувству прекрасного примешивается еще одно чувство, которое тоже обостряется. Нам вдруг захотелось есть.
Еще через некоторое время это новое чувство обострилось настолько, что затмило собой чувство прекрасного. Луна слегка потускнела, туман начал рассеиваться, и мы вспомнили, что где-то тут, на берегу есть огород, на котором что-то растет. Магазин давно был закрыт. Даже если бы он был открыт, мы бы все равно его не нашли, а если бы даже и нашли, то ни за что не вернулись бы сюда, к костру потому как ночь, а фонари на здешних улицах оказались не очень-то популярны. А если мы сюда не вернемся, то потеряем Витю, а если мы потеряем Витю, мы потеряем единственную надежду как-то устроиться на ночлег, а если мы потеряем единственную надежду устроиться на ночлег, то мы сильно расстроимся, а если мы сильно расстроимся, нам захочется выпить, а выпить скоро будет нечего, потому что магазин закрыт.
