Незамеченное поколение - [23]

Некоторые высказывания солидаристов создают даже смущающее впечатление, что им солидаризм представлялся чуть ли не дальнейшим по сравнению с христианством этапом морального прогресса человечества.

«Как когда-то, 1900 лет тому назад, найдены были истинные основания человеческой морали, так в наше время ищет человечество новых форм общежития. Их можно установить лишь раскрытием социальных свойств человеческой души, «существа общественного»[19]).

Б. Ч. развивает эту мысль более подробно в статье «К национально-трудовому солидаризму»[20]).

«Наша точка зрения вытекает из утверждения, что первопричиной к зарождению общества явилось чувство солидаризма, которое является природным инстинктом — идеей, вложенной Богом в сознание человека. Солидаризм это основа стремления человека к человеку для момента взаимного творчества.

Первый этап солидаризма создал общество и наметил пути для его развития. Оформились семья, род, племя. Были для дальнейшего развития заложены скрепляющие основы: язык, духовные и экономические интересы, право, обычаи и т. п.

Античный мир можно считать вторым этапом солидаризма. Он окончательно оформил понятие о государстве, оформляет право, дает пути для философии и этики, дает новое слагаемое в виде понятия национализма.

Третий этап — это приход христианства. Оно коренным образом меняет народный быт. Уничтожает рабство, дает солидаризму духовное освещение в виде окончательного оформления слагаемых: идеализма, морали, национализма и социальной справедливости.

…Наше поколение стоит перед четвертым этапом — этапом проведения в жизнь, как мировоззрения и системы, национально-трудового солидаризма. Эта задача является нашей обязанностью в отношении к России и нашей исторической миссией».

Понимание чувства солидарности как природного заложенного в человеке инстинкта занимает важное место и в построениях Георгиевского:

«Как законом мировых космических явлений является закон всемирного тяготения, как вся система мироздания держится законом взаимного притяжения, так законом явлений человеческого мира является влечение и тяготение людей друг к другу, так вся система общественной и социальной жизни объясняется законом социального притяжения, инстинктом солидарности.

…Можно, унижая человека, ставить его в общий ряд развития всего животного мира. Но высоко развитый инстинкт солидарности кладет резкую грань между ним и всеми остальными животными.

Даже у последних, как только показываются первые слабые проблески этого инстинкта, мы присутствуем при необычайных проявлениях его последствий. Таково строительство и общественная жизнь пчел, муравьев, бобров.

…Новая социально-образующая идея должна еще быть найдена и высказана, но не выдумана.

Она должна организовать потребности живого человека и отвечать современным вопросам и поискам социальной правды, примирения интересов общества и личности, настоящего и будущего.

Этим потребностям отвечает, эти конфликты разрешает только один лозунг: «солидарность».

Вот слово, которое сейчас носится в воздухе и просится само на язык. Ему предстоит еще вылиться в учение, теорию. Ибо — запомним — в основе каждого социального строя лежит своя теория и своя философия.

Эти элементы нового учения солидаризма могут сейчас уже быть намечены:

1) В основу социальной перестройки будущего должно быть положено органическое начало.

2) Счастье и мир человечества могут быть достигнуты лишь правильным распределением культурно-национальных миров, его составляющих — органических государств».[21]

Органический, органическое государство, органические формы, нация, национализм — излюбленные термины теоретиков НТС. Без оглядки поверив во благо всего органического, они не замечали, что какого бы совершенства ни достигали семейные и социальные добродетели в органически функционирующих государствах, эти государства всегда будут ближе к расизму, чем к христианскому братству, объединяющему всех людей в мистической надмирной республике. Тут крылась главная опасность, подстерегавшая солидаризм, как, впрочем, и все другие идеологии, связанные со славянофильством. Это была опасность такого же превращения, какое случилось с самим немецким романтизмом, у которого славянофилы научились русскому мессианизму. Поэтизация прошлого привела романтиков к органическому идеалу, постепенно заслонившему первоначальное пылкое утверждение индивидуализма. Так же как солидаристам, органическое общество представилось романтикам символом гармонического сочетания жизни целого и личности. Так было в теории, в действительности же органические учения оказались чрезвычайно благоприятной почвой для реакции и равновесие было нарушено в пользу коллективного полюса. Началось с фольклора, кончилось нацизмом. «Что листья без дерева? — поучал Геббельс. — Ничто. В органической жизни значение имеет только дерево».

Проф. H. Н. Алексеев в своей книге «Теория государства», соглашаясь, что человеческие общества произошли в результате действия тех же биологических сил, которые создали и общества муравьев, пчел и термитов, указывал на невозможность точно определить различие между обществом и организмом. И, в самом деле, хотя стремление к индивидуализации проникает весь органический мир, оно не осуществляется полностью даже в человеке, и никто не может с уверенностью сказать един или множествен живой организм и где начинается и где кончается индивидуальность. В этом смысле человека можно рассматривать одновременно и как «общество» клеток, составляющих его тело, и как «клеточку» более высокого организма — общества.