— Должно быть, они…
— Дорогие, да. Я скоро продам их, чтобы финансировать новую больницу в Араговии. Но будет правильно, если ты наденешь их. Невеста Серкин-Римски… Последняя…
Его голос был тих и серьезен. Он быстро открыл обе коробочки.
Сюзанна была очарована. Никогда в жизни она не видела такой красоты. И уж тем более не ожидала, что этот мужчина в джинсах — обладатель таких сокровищ. Европейские врачи никогда не хвастались хорошей зарплатой.
Стефан достал ожерелье и застегнул его на шее Сюзанны.
— Наклони немного голову, пожалуйста. Я не привык иметь дело с такими деликатными вещами.
Сюзанна наклонила голову и почувствовала прикосновение его руки к своей шее. У нее мурашки побежали по телу. Он стоял так близко, что она ощутила его дыхание.
— Вот так…
— Оно… оно великолепно. — Это все, что она могла сказать, глядя на себя в зеркало.
Бриллианты переливались всеми цветами радуги. Сюзанна чувствовала себя принцессой. Кто же ее принц? Стефан?
Внезапно Сюзанна испытала прилив эмоций и желания. Ей вдруг захотелось развернуться и броситься в объятия к этому мужчине. Только меньше всего надо признаваться себе в чувствах к Стефану. Не то место и не то время.
Сюзанна только надеялась, что Стефан не понял, как ее смутила эта близость. Достаточно было того, что она смутилась за двоих. Ее дыхание участилось, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Пока ничего не говори, — заявил Стефан. — Примерь сначала весь комплект. Его сделали в Париже в 1912 году для свадьбы моей прабабушки.
Стефан открыл вторую коробочку, и Сюзанна ахнула. Что она ожидала? Кольцо и сережки? Браслет? Все что угодно, но точно не диадему, украшенную драгоценными камнями.
Стефан вынул диадему, однако Сюзанна остановила его резким движением руки.
Стефан удивленно посмотрел на нее, но девушка поняла, что он предчувствовал такое развитие событий, знал, что у нее появятся вопросы.
Наконец Сюзанна обрела дар речи. Голос дрожал, но хотя бы слушался ее.
— Нет, — резко сказала она. — Не надо. Не сейчас. Сначала объясни. Я ничего не понимаю. Ты живешь в дешевом отеле, носишь простую одежду из недорогого магазина. Но эти украшения бесценны. Ты сам сказал, что на них можно открыть новую больницу. Они выглядят, как драгоценности, которые могли бы принадлежать…
— Принцессе, — закончил он за нее. — Да. Принцессе Араговии. Ты должна узнать это до того, как пойдешь со мной под венец. Джоди вряд ли что-либо рассказывала тебе. Она отреклась от своего титула, так же как и ее отец.
— Джоди была принцессой?
— Ты тоже ею станешь через час. Формально по крайней мере, — с улыбкой добавил Стефан.
— Это!.. Это!.. — Сюзанна не могла найти слов.
Ее щеки горели. Теперь она жалела, что так и не нашла времени изучить в библиотеке информацию об Араговии. Или хотя бы расспросить доктора Фелдмана. Но происхождение Стефана казалось ей неважным. Главное — счастье Элис.
Стефан улыбнулся. Похоже, ситуация его развлекала.
— Не слишком возбуждайся по этому поводу, — подмигнул он Сюзанне.
— Я не возбуждена! — повысила голос Сюзанна, но потом вспомнила, что она в церкви, и добавила шепотом: — Я… Это невозможно!
— Еще как возможно, — спокойно ответил Стефан. — Мой прадедушка был принцем Араговии. Его звали Питер Кристиан Серкин-Римски. В 1912 году он женился на англичанке и подарил ей этот набор в день свадьбы. Он и его советники как раз составляли конституцию, где провозглашали в нашей стране демократию, когда власть захватили коммунисты. Наши земли и деньги национализировали. Немногое удалось спасти. Но в это число попали украшения. Это долгая история, Сюзанна. Как-нибудь я обязательно тебе ее расскажу.
— Я не могу ждать! — снова воскликнула Сюзанна. — Доктор Фелдман что-то говорил о нестабильной ситуации в Араговии, но я не придала этому значения. Он это имел в виду? Не только то, что Джоди и ее отец — выходцы из маленькой страны в Европе. Но и то, что они связаны кровными узами с королевской семьей?
— Да. Именно это он и имел в виду.
— Я должна буду принимать в этом какое-то участие? — обеспокоенно спросила Сюзанна. — Доктор Фелдман сказал, что ты, вероятно, останешься здесь. Ты ведь можешь построить больницу и уехать в Штаты. Пусть они назовут ее в твою честь. Теперь, когда у вас демократия, ты можешь жить за границей, не так ли?
Стефан замялся.
— Демократия пока только устанавливается. Медленно. Все не так просто.
— Но ты ведь уедешь, если так будет лучше для Элис? Ты говорил, что будешь жить там, где удобнее ей. — Это были не вопросы, а скорее требования.
— Я действительно хочу делать то, что лучше для Элис, — осторожно ответил он.
Ответ показался Сюзанне подозрительным.
— Ты говоришь так, будто не знаешь, что для нее лучше.
— Это логично, не правда ли? Все в жизни меняется. Прежде всего, нужно разобраться с удочерением. Элис должна расти в стабильной любящей семье.
— Ты говоришь, как Майкл Фелдман.
— И он прав. Разве не для этого мы женимся?
Сюзанна нашла в себе силы лишь на кивок. У нее в голове было столько вопросов, что и дня бы не хватило, чтобы задать их. А времени не было. Потому Сюзанна вздохнула и просто спросила:
