Незабываемое лето - [20]

— Вы служили офицером разведки на Пиренейском полуострове, лорд Равенсберг, — не поворачивая головы, проговорила Лорен. — Шпионом.

Она им интересовалась?

— Я предпочитаю первое определение, — нахмурился виконт. — Слово «шпион» сразу рисует образы людей в плащах с кинжалами и леденящие душу истории об отчаянных храбрецах.

— Мне показалось, что именно такая жизнь вас и привлекает. — Она повернулась к Киту и внимательно посмотрела на него. — Разве не так?

Он вспомнил о долгих одиноких путешествиях, иногда верхом на лошади, а часто и пешком. Перед глазами всплыл ландшафт, всегда казавшийся враждебным, независимо от времени года. Вспомнил, как они долго и кропотливо устанавливали контакт с партизанскими группами в Португалии и Испании, о хитростях французских разведчиков и о том, какой такт и осторожность требовались в обращении с местными диктаторами, разными горячими головами и жестокими фанатичными националистами. Он не забыл и о тех зверствах, которые происходили далеко за линией фронта, — пытках, грабежах, расстрелах. Помнил ощущение усталости тела и души, постоянное нервное напряжение. И своего брата...

— Боюсь, в реальности это гораздо страшнее, чем вы себе представляете, — ответил ей виконт с грустной усмешкой.

— Я знаю, — продолжила Лорен, — вам не раз объявляли благодарность. Вы сражались за свою родину. Вы герой.

— За свою родину? — переспросил он. — Я очень в этом сомневаюсь. Вряд ли вообще кто-нибудь знает, за что он сражается.

— Я думаю, каждый для себя это решает сам, — убежденно заявила Лорен. — Солдат защищает то, что считает правильным и справедливым, а борется для того, чтобы добро победило зло.

Если бы все было так прекрасно, тогда он не страдал бы бессонницей и его не мучили бы ночные кошмары.

— В таком случае вы, вероятно, полагаете, — произнес лорд Равенсберг, — что каждый француз или француженка — это зло. А любой англичанин, русский, испанец или пруссак — добро.

— Разумеется, я так не думаю, — возразила Лорен, — но Наполеон Бонапарт есть зло. И все те, кто сражается на его стороне, — тоже зло.

— Во Франции осталось немало матерей, — вздохнул он, — чьи сыновья погибли на войне. Они считают англичан воплощением зла.

Лорен немного помолчала.

— Война — это зло. Но войны провоцируются людьми. И люди убивают друг друга. Этот шрам на щеке... вас ранили в бою? — Она показала на тонкую полоску, пробегавшую от левого уха до середины подбородка.

— Под Талаверой, — нехотя ответил он. — Но я не сожалел об этом. Два дюйма ниже — и завтра никогда бы не наступило.

Он улыбнулся и, еле касаясь, провел пальцами по руке Лорен. Кожа ее была шелковистой и теплой.

Вокруг них стоял гул — это зрители обменивались впечатлениями о спектакле и последними сплетнями. Но Кит и Лорен ничего не видели. Внезапно виконт почувствовал, как его захлестывает желание, хотя Лорен не прилагала никаких усилий, чтобы разбудить в нем это чувство. Да, мисс Эджуэрт необыкновенно красива, но в ней не было той сексуальности, которая превращает женщину в объект вожделения. Кит даже никогда не видел, чтобы она улыбалась. И все же он хотел ее.

Лорен отодвинулась.

— Я не разрешала вам дотрагиваться до себя, милорд, — рассердилась она. — И не давала вам повода так себя вести. Зачем вы придумали все это с театром?

— Я устал посещать бесконечные приемы, — объяснил виконт. — Меня уже начинает беспокоить собственная респектабельность. Вы только подумайте, как станет скучно, если в обществе не смогут обсуждать мои возмутительные выходки! В течение последней недели мне не удалось снабдить свет пищей для сплетен. Поэтому я должен был что-нибудь придумать.

— Если бы я улыбалась и поощряла вас к флирту на балу у леди Маннеринг, — возмущенно заявила Лорен, — если бы я краснела от удовольствия и хихикала во время нашей прогулки, вы бы тут же потеряли ко мне интерес, лорд Равенсберг!

— Думаю, да, — согласился он, потрясенный проницательностью Лорен.

— Теперь я понимаю, что вела себя с вами не правильно. Мне следовало вас поощрять.

— Никогда не поздно исправиться, мисс Эджуэрт, — хмыкнул Кит, придвигая свое кресло к ней.

— Вы издеваетесь надо мной! — возмутилась она. — Вы смеетесь! В ваших глазах всегда насмешка.

— Насмешка? — переспросил он. — О нет, вы несправедливы ко мне. Мои глаза улыбаются, потому что каждый раз, когда я смотрю на вас, я вижу женщину столь прекрасную, что лишь богини могут выдержать с ней сравнение. Вы единственная, о ком я думаю и мечтаю.

Виконт получал огромное удовольствие от этой игры. Он хотел добиться этой женщины, очаровать ее, расположить к себе, но его действия шли вразрез с первоначальным планом. Почему опять вместо тонкого и умного расчета он прибегает к грубой лести и неуклюжим комплиментам? Но интуиция никогда еще его не подводила. Лорд Равенсберг чувствовал, что проторенный путь не поможет ему завоевать сердце мисс Эджуэрт.

— Я уже устала вам объяснять! — рассердилась Лорен, — У нас нет ничего общего, милорд. Мы слишком разные, как день и ночь.

— И все же день и ночь встречаются на рассвете и на закате, — хриплым шепотом проговорил он, прищуривая глаза и подвигая свое кресло еще на четверть дюйма ближе к Лорен. — И это слияние — самые лучшие минуты в сутках. Именно в эти мгновения рождается страсть, пробуждается неукротимый огонь желания.