Незабвенная - [33]

— Это Брюс, что ли, написал стихотворение? — спросила она наконец.

— Нет. Но имена этих людей настолько похожи, что разница просто несущественна.

Последовала пауза.

— А этот Брюс или как там его, он не оставит никакого выхода для тех, кто дал клятву?

Деннис не возлагал больших надежд на обет, данный в церквушке Олд-Лэнг-Сайн. Он и упомянул-то о нем неизвестно зачем. Но теперь он поспешил использовать свое преимущество.

— Послушай, ты, сладостное и безнадежное создание. Ты сейчас стоишь перед дилеммой — это по-нашему, по-европейски, а по-вашему — ты попала в переплет.

— Отвези меня домой.

— Хорошо, я могу объяснить тебе все по дороге. На твой взгляд, в мире нет ничего прекраснее «Шелестящего дола», разве только рай небесный. Я тебя понимаю. На свой грубый английский манер я разделяю твой восторг. Я даже собрался написать об этом один опус, но боюсь, что не смогу в этой связи повторить вслед за Доусоном[18]: «Если вы его прочтете, все поймете вы». Ты не поймешь в нем, милая, ни единого слова. Но это все так, между прочим. Твой мистер Джойбой — это воплощенный дух «Шелестящего дола», единственное промежуточное звено между доктором Кенуорти и простыми смертными. Итак, оба мы, ты и я, одержимы «Шелестящим долом», «в целительную смерть полувлюблен», как я сказал тебе однажды, и, чтобы избежать дальнейших осложнений, позволь мне сразу добавить, что эти стихи тоже написал не я. Так вот, ты баядерка и девственная весталка этого заведения, и совершенно естественно, что меня влечет к тебе, а тебя влечет к Джойбою. Психологи объяснят тебе, что подобное случается на каждом шагу.

Вполне может статься, что с точки зрения Сновидца, моя репутация небезупречна. Попугай выглядел в гробу просто ужасно. Так что из этого? Ты любила меня и поклялась любить вечно самой священной клятвой во всем религиозном арсенале «Шелестящего дола». Теперь тебе понятна та дилемма, перед которой ты стоишь, тот тупик или переплет, в который ты попала? Святость неделима. Если целовать меня через сердца Бернса или Брюса — это не священный акт, то и ложиться в постель со стариной Джойбоем тоже не священный акт.

Она молчала. Деннис и не ожидал, что его слова произведут на нее такое глубокое впечатление.

— Ну, мы приехали, — сказал он наконец, остановившись перед домом, где она снимала квартиру. Он знал, что всякое проявление мягкости сейчас неуместно. — Вылезай.

Эме ничего не сказала и вначале даже не двинулась с места. Потом она прошептала:

— Ты мог бы освободить меня.

— Да, но я не хочу.

— Даже если я совсем забыла тебя?

— Но ведь ты не забыла.

— Забыла. Когда я отворачиваюсь, я даже не могу вспомнить, какой ты. А когда тебя нет, я совсем о тебе не думаю.

Когда Эме очутилась одна в железобетонной клетке, которую она называла своей квартирой, на нее набросились все демоны сомнения. Она включила радио, безрассудная буря тевтонской страсти захватила ее и вынесла на крутой обрыв безумия, потом музыка вдруг оборвалась. «Мы передавали музыку по заявке компании „Кайзеровские персики без косточки“. Помните, что ни один другой сорт персиков, из поступающих в продажу, не гарантирует ни столь полного отсутствия косточек, ни столь высокого качества. Только покупая кайзеровские персики без косточек, вы покупаете полновесную, сочную персиковую мякоть без всяких посторонних…»

Она сняла телефонную трубку и набрала номер мистера Джойбоя.

— Пожалуйста, ну пожалуйста, приезжайте. Я так мучаюсь.

В трубке слышался оглушительный гвалт человеческих и нечеловеческих голосов, и среди этого гвалта тихий, слабый голос повторял:

— Погромче, роднуля-детуля. Не совсем понял.

— Я так несчастна.

— Я совсем тебя не слышу, роднуля-детуля. У мамули новая птица, и мамуля учит ее разговаривать. Может, мы просто отложим наш разговор на завтра?

— Пожалуйста, дорогой, приезжайте сейчас, вы могли бы?

— Что ты, детуля-роднуля, конечно, я не могу оставить мамулю в первый вечер, когда у нее новая птица, как можно? Каково ей будет, подумай! Сегодня у мамули большой праздник, детуля-роднуля. Я должен быть с ней.

— Это касается нашего брака.

— Ну да, детуля-роднуля, это понятно и где-то естественно. Целый ряд небольших проблем и вопросиков. Утро вечера мудренее, детуля-роднуля. Тебе надо выспаться хорошенько.

— Я должна вас увидеть.

— Ну-ну, детуля-лапуля, папочка будет строгим. Сейчас же сделай, как велит папуля, а то папуля не на шутку рассердится.

Она повесила трубку и снова прибегла к высокой опере, лавина звуков захватила и оглушила ее. Это было нестерпимо. В наступившей затем тишине сознание ее стало понемногу оживать. Телефон. В редакцию.

— Я хочу поговорить с Гуру Брамином.

— А он по вечерам не работает. Очень жаль, но…

— Это очень важно. Вы не могли бы дать его домашний телефон?

— У нас их двое. Какой из них вам нужен?

— Двое? Я не знала. Мне нужен тот, который отвечает на письма.

— Это мистер Хлам, но он у нас с завтрашнего дня не работает, да и дома его в это время все равно не застанешь. Попробуйте позвонить в «Салун Муни». Там наши из редакции чаще всего сидят вечером.

— Его действительно зовут Хлам?

— Так он, во всяком случае, мне говорил, рыбонька.