И тут Джон делал большие и выразительные глаза, – но сама перспектива получить крупный приз, да и вообще – стимул прославиться, быть увиденной на экране, быть замеченной, должен очень вас приободрить. Ведь каждая из вас, попав на экран, имеет шанс быть замеченной рекламными агентствами, вам будут делать предложения фирмы, торгующие молодежной одеждой и косметикой, выйдя с этого шоу вы станете богатыми и знаменитыми.
Странно было только то, что Джон не говорил, на каком канале будет идти это шоу.
Он объяснял это тем обстоятельством, что сам он представляет независимую студию производства кино и телепрограмм, и отсняв материал потом продает его телевизионщикам.
– Не волнуйтесь, девочки, все будет хорошо, никто вас не обидит, – успокаивал девушек Джон.
Почти не глядя и не читая, Натаха и четверо ее новых товарок подписали по шесть листиков каких-то документов, которые Джон тут же забрал к себе в папочку.
– Все будет тип-топ, нихт волнирен!
Беды ходят косяками.
И удача тоже сгоняет своих подружек в стайки.
У Людмилы что-то в последнее время все было как-то наперекосяк.
То сын, не смотря на жару болел сильнейшим о-эр-ви, то в ее фитнесс салоне у ней деньги пропали, причем сумма немаленькая, то вот теперь авария приключилась.
Людка то смеялась, то плакала в трубку.
– Валера, приезжай, я тут на Текстильщиков, машина разбита, эти ребята, которые в меня въехали, своих страховщиков вызвали, а у меня даже документа по КАСКО с собой как назло нет, не знаю кому и звонить.
Дюрыгин сперва дал отбой разговора, а потом уже начал ругаться.
– Дура, дура, сколько раз ей говорил, что ездит не аккуратно, всегда под мигающий зеленый, почти уже на красный, всегда шьет из ряда в ряд, всегда подрезает, вот и нарвалась!
Но надо было ехать выручать подругу.
Вот главному – тому хорошо, у него в прошлый год жена в аварию попала, так он сам на разборку не поехал, у него на такой случай помощник и зам по безопасности имеется.
А вот Дюрыгин еще до такого уровня не дорос.
– Ничего, вот шоу свое убойное запущу, тогда посмотрим, как карьера пойдет, – утешал себя Дюрыгин.
Но чтобы шоу запустилось, надо было как минимум – найти ведущую.
***
Когда вдоволь настоявшись в пробках, "мазда" с Дюрыгиным доехала-таки до названного Людмилой перекрестка, ни ребят, что въехали в Людмилу, ни ГАИшников, ни аварийных страховых комиссаров уже не было.
Была только откатанная в сторону покореженная людмилкина "пежуха", да сама владелица машины в ней.
– Ну что? Где все? – спросил Дюрыгин, подойдя к обессиленной подруге.
– Ты чего так долго ехал?
– Так пробки же.
– Все равно долго.
– А где виновники? Где ГАИ?
– Уже разъехались. Протоколы составили и уехали. У меня еще и права забрали.
– А та машина?
– А там такой джип, ты бы его видал, на нем ни царапины.
– Понятно.
Дюрыгин в задумчивости обошел машину Людмилы.
Ехать на ней было нельзя.
Смятое крыло прижало правое колесо, лишая его возможности не только поворачиваться влево или вправо, но даже просто крутиться.
– Ремонту тысяч на пять, – пробормотал Дюрыгин.
– Ты думаешь? – недоверчиво спросила Людмила – Мне так кажется, хотя я расценок на "пежо" точно не знаю.
– А сейчас то что делать? – спросила Людмила.
– Что делать? Звонить в эвакуатор, грузить и везти прямо на станцию "пежо".
– У меня вон их карточка есть, – сказала Людмила, вынимая из сумочки визитку, – давай, позвоним.
На станции девушка долго соединяла с мастером по ремонту, тот записал адрес и сказал, что эвакуатор приедет примерно через час, или через час двадцать.
– Ну, что делать будем? – спросила Люда.
– А пойдем вон в кафе, посидим что ли, подкрепимся, – ответил Дюрыгин, махнув в сторону вывески с веселым названием Кафе "Авария".
Заперли машины, пошли в "аварию".
Внутри оказалось очень даже пристойно. И если сесть возле окна, то было видно перекресток, и можно было наблюдать когда приедет эвакуатор.
Заказали кофе "эспрессо" и фруктовый салат для Люды и зеленый жасминовый чай со штруделем для Дюрыгина.
– Что-то официантка наша на тебя так странно смотрела, – заметила Люда.
– Правда? – удивился Дюрыгин, – а я и внимания не обратил.
– Она что? Знакомая твоя?
– Да по телевизору, наверное, видела, теперь пытается вспомнить в какой программе.
Дюрыгин поглядел в сторону бара, где стояла теперь их официантка, прищурил дальнозоркий глаз.
– Впрочем, а где-то и я ее определенно видел, – сказал он.
– Ну я же говорю, она любовница твоя, – хмыкнула Людмила, – поматросил девушку и бросил.
– Да ну тебя, – отмахнулся Дюрыгин.
***
А через пять минут Людмиле стало плохо.
Сперва она сходила в туалет, где ее вытошнило, а потом она страшно побледнела и выразила огромное желание прилечь.
– Да у тебя сотрясение мозга, дорогуша, – определил Дюрыгин, тебе срочно скорую надо.
Едва шевелящимися губами, Людмила поведала, что ехала не пристегнувшись, что при ударе надувшаяся перед нею подушка сильно ударила ее, сильнее, как ей показалось, чем если бы подушки не было вовсе.
– Такое впечатление, Валера, что мне подушкой этой все мозги вышибло, – прошептала Люда.
Вызвали скорую.
Заботливая официантка предложила до приезда бригады положить Люду в комнате администратора.
