Невыносимый - [3]

— Сейчас или никогда. Это твой выбор. Выбирай с умом.

Вероника опускает взгляд на поднос, осматривая каждый предмет. А я? Я терпеливо жду. Скорее всего, она думает, что у нее есть шанс отсюда выбраться, сбежать назад в объятия своей смерти, здесь и сейчас, но она ошибается. Если бы я ошибся в своих прогнозах, я бы ее не отпустил.

Никакого колебания. Никаких раздумий.

— Нет!

Она трясет головой, позволяя золотистым волосам упасть на плечи. Ее взгляд встречается с моим, за секунду до того, как она падает на колени.

— Я передумала. Я нужна миссис Темплтон… Я…

Вокруг нас растет стена молчания, пока я пытаюсь сдержать свою довольную улыбку, прикусывая щеку изнутри.

— Сегодня ты соберешь свои вещи. Обед подадут в обычное время. Утром я отвезу тебя в твой новый дом.

Страх. Он смыкается вокруг меня, заставляя сбиться дыхание. Но такого эффекта, как в первые дни, на меня это не производит. Вероника сглатывает, ее глаза слегка потухают, и она кивает. Я знаю, что для нее будет сложным шагом вернуться назад в общество. Вернуться туда, где не будет никого, кто будет принимать за нее решения, но она не одинока. Миссис Темплтон, например. Сорокапятилетняя женщина, которая живет неподалеку и готовит завтраки. Недавно она потеряла мужа. Они с Вероникой стали друзьями, когда она прибыла сюда. И конечно же, у нее есть я, если ей понадобится помощь.

— Все уже устроено. Продолжай играть. Потрясающая мелодия.

Я указываю рукой на фортепиано, и разворачиваюсь, намереваясь уйти и поставить поднос обратно. Тридцать три раба спасено. Я позволяю себе улыбнуться, как только поворачиваюсь к ней спиной.

— Господин?

Я оборачиваюсь, а она до сих пор стоит на коленях.

— Да, рабыня.

— Благодарю. За все.

Вернуть Веронику назад к жизни было для меня важнее, чем что–либо. Ей всего лишь нужно было узнать, чего она стоит. Что ею можно дорожить, а не пользоваться, как это было с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Не было ни мольбы, которую я мог бы проигнорировать… Не было криков, от которых стыла в жилах кровь… Не было необходимости в любви… всего лишь поощрение. Уважение к себе. Но что важнее всего, я заставил ее увидеть зло. Жизнь, которую она прожила. Именно это я показываю им всем. Но с ней… Она была напугана с самой первой минуты. У некоторых страх появляется спустя дни, или даже недели. Но не у нее.

— Пожалуйста.

И я ухожу, не в силах выдержать благодарность. Это не по мне. Я уже не тот, невероятно счастливый человек. Мне 36… Обстоятельства привели меня к такой жизни, и заставили бороться за выживание. У меня было все, о чем может мечтать мужчина — успех, безопасность, стабильность, а потом в один момент все превратилось в ничто. Пустота. Я потерял все, что так долго держал в своих руках. Вместо всего этого, я познакомился со смертью. Нет, я не пытался покончить с собой, но я думаю об этом. Каждый. Божий. День.

Я ставлю поднос на тумбу и смотрю на его содержимое. Рабы поддерживают во мне жизнь. Дают мне причину продолжать жить. Пришлось усвоить не один жизненный урок, чтобы понять, где мое место, но для всего этого, я отодвинул свои личные мотивы в сторону, и сосредоточился на помощи другим.

Джейми оказался первым. Группа, с которой я в свое время занимался, не принесла никакой помощи. Более того, любопытство найти ответы на вопросы взяло верх, и это стало началом. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что он сломлен. Он не произнес ни слова. Никогда не выказывал желания умереть, как другие. Ему было все равно на истории других членов группы о том, что привело их туда. Джейми не говорил. Он просто слушал. Наблюдал, пока другие плакали и обнимали друг друга. Я уже видел подобное. Это не могло случиться снова.

Однажды, после сеанса с группой, я похитил Джейми и отвез к себе домой. В его кармане я нашел заряженный пистолет с одним патроном. Позже он рассказал мне, что собирался покончить с собой той ночью. Недели, потраченные на восстановление парня, только сломали его окончательно, но при этом изменили оба наших мира — его и мой. Он остался жив, и покинул меня, а я точной знал, что должен делать дальше.

Я никогда не афиширую то, чем занимаюсь. Ходят разные слухи. Но никто не может сказать точно. Знают только рабы и рабыни. Люди приходят сюда за смертью. Они просто не подозревают, что я не позволю им её встретить.

Я отхожу от тумбы, не в силах больше смотреть на все это. Нужно еще столько всего сделать. Рабыня Диана — не просто новая рабыня. По крайней мере, я так думаю.

Они лезли из кожи вон, чтобы убедить ее обратиться ко мне. Должна она это сделать, или нет, не тот вопрос, который я задаю сам себе. Если потребуется, я поступлю точно так же, как поступил с Джейми. Я знаю достаточно, чтобы отчетливо понимать, насколько далеко она готова зайти, чтобы расстаться с этой жизнью. Она так же не хочет моей помощи, учитывая ее попытку самоубийства, как я не готов утверждать, что исцелю ее. Я не уверен. Ребенок и муж — мертвы. Живых родственников нет. Попытка покончить с собой. Сейчас, на ее счету их уже две; вторая произошла совсем недавно. Но она попытается снова. И в этот раз она не оплошает. Я не смогу ей помочь после третьей попытки. Но мне придется, ведь она решится на это. Теперь она знает, кто я. Мы связаны, хоть и только на бумаге. В этот раз я должен искупить вину за то, что сделал в прошлом.