Невыносимая жара - [31]

— А ты откуда это знаешь? — Она снова отступила назад. На этот раз он тоже сделал шаг вперед. — Ты в России служил в полиции?

Поченко рассмеялся.

— Вроде того. Но не совсем. Эй, стой на месте. — Он вытащил пистолет из кобуры и отшвырнул ее, как фантик. — Не хочу в тебя стрелять. — А потом добавил: — Пока я не сделаю то, что мне нужно.

«Игра меняется», — сказала себе Хит и приготовилась к самому худшему. Она миллион раз отрабатывала приемы обезоруживания, но всегда лишь в спортзале с инструктором или полицейским-партнером. И все-таки Никки считала, что она в прекрасной форме, она постоянно тренировалась, и последняя тренировка состоялась всего две недели назад.

Прокручивая в памяти необходимые движения, она продолжала говорить:

— А ты смелый парень — пришел сюда без оружия.

— Оно мне не понадобится. Днем ты меня перехитрила. Но сегодня ночью у тебя ничего не получится, вот увидишь.

Он слегка развернулся, чтобы включить свет, и на этот раз она сделала шаг к нему. Когда зажглась лампа, Поченко посмотрел на женщину и сказал:

— А ты ничего.

Демонстративно оглядел ее с ног до головы. Как ни странно, Никки чувствовала большее унижение днем в комнате для допросов, когда была полностью одета. Но она все равно скрестила руки на груди.

— Можешь прикрываться сколько хочешь. Я сказал тебе, что получу, что хочу, — так оно и будет.

Хит оценила положение. У Поченко был ее пистолет, так что он обладал преимуществом.

Также он был настоящим верзилой, однако после сцены в метро она поняла, что он здоровый, но двигается медленно. Но опять же — у него пистолет.

— Иди сюда, — приказал он и шагнул к ней.

Время разговоров закончилось. Никки помедлила, потом двинулась к нему. Сердце гулко стучало, она слышала шум собственной крови, бегущей по жилам. Если это произойдет, то в одно мгновение. Она почувствовала себя, как пловец перед прыжком с трамплина, и сердце забилось еще быстрее. Хит вспомнила постового в Бронксе, которому не повезло, — выстрелом ему снесло половину лица, это было в прошлом году. Никки решила, что такие мысли не помогут, и снова сосредоточилась, представляя последующие движения.

— Сука, когда я говорю: «Иди сюда», — значит, иди сюда». — Он поднял оружие и прицелился ей в грудь.

Никки сделала еще шаг, как он хотел и как ей было нужно, и одновременно подняла руки; она слегка шевелила пальцами, чтобы отвлечь внимание бандита от предстоявшего броска.

Движение должно было быть стремительным, словно удар молнии.

— Только не стреляй, ладно? Пожалуйста, не стре…

Она вскинула левую руку и ударила по пистолету сверху, большим пальцем зацепилась за курок, рванула его влево. Поставила ногу между ногами Поченко и ударила плечом в руку, державшую пистолет, одновременно пытаясь вырвать оружие. Когда дуло оказалось направленным на бандита, она услышала треск кости, палец его неестественно изогнулся, застрял в спусковой скобе; Поченко вскрикнул.

Затем все пошло не так. Хит попыталась вырвать пистолет, но ей мешал сломанный палец бандита, и когда наконец ей удалось высвободить оружие, оно выскользнуло у нее из рук и полетело на ковер. Поченко схватил ее за волосы и швырнул в коридор. Никки попыталась подняться на ноги и добраться до входной двери, но он бросился за ней. Взял ее за локоть, но удержать не сумел. Руки у него взмокли от пота, а ее кожа все еще была скользкой после ванны.

Никки вырвалась и, резко развернувшись, ребром ладони врезала ему по носу. Послышался треск кости, русская брань. Хит развернулась вокруг своей оси, ногой ударила его в грудь, чтобы отшвырнуть обратно в гостиную, но он прижал обе руки к кровоточившему носу, и ее нога скользнула по его влажному локтю. Поченко снова потянулся к ней, и она нанесла два удара левой в нос, а пока он приходил в себя, начала отодвигать засовы на двери с криками:

«Помогите, пожар! Пожар!» К сожалению, это было самым верным средством заставить законопослушных граждан набрать «911».

Но в Поченко уже проснулся боксер. Мощный удар слева в спину — и Никки со всей силы врезалась в дверь. Она обладала преимуществами — быстротой и ловкостью — и воспользовалась ими: пригнулась, и его следующий удар, левой рукой в голову, не попал в цель, а кулак с силой угодил в косяк. Хит прокатилась между его ногами, дернула его за щиколотки, и Поченко, полетев головой вперед, ударился лбом о дверь.

Не дожидаясь, пока он поднимется, Никки бросилась в гостиную, где на полу валялся пистолет. Он закатился под письменный стол, и достать его Никки не успела. В тот момент, когда она нагнулась, чтобы поднять оружие, Поченко обхватил ее сзади медвежьей хваткой и приподнял, после чего ей оставалось лишь бить ногами и бессильно колотить воздух. Он приложил губы к ее уху и прошептал:

— Теперь ты моя, сучка.

Поченко понес ее в коридор, который вел к спальне, но Никки пока не собиралась сдаваться.

Когда они оказались в узком месте около кухни, она растопырила руки и ноги и зацепилась за дверь. Это было все равно что резко нажать на тормоза; голова Поченко по инерции рванулась вперед, а Хит запрокинула голову и почувствовала резкую боль — Поченко сломал передние зубы о ее затылок.