Невыносимая жара - [33]

Никки улыбнулась.

— И еще один плюс: возможно, у меня есть синяки, совпадающие с теми, что нашли на плечах Старра.

Она отвернула ворот и показала красные следы на шее.

— Я это знал. Я знал, что с балкона его сбросил Поченко.

— На этот раз, Рук, я могу с тобой согласиться, однако радоваться рано. Пытаясь расставить точки над «i» в самом начале расследования, ты начинаешь упускать важные детали, — произнесла детектив. — Тараканы, идите проверьте совершенные за ночь магазинные кражи.

Поченко в бегах, домой пойти не может, он начнет импровизировать. Особое внимание обратите на аптеки и магазины медицинской техники. В отделениях неотложной помощи он не появлялся, поэтому наверняка сам займется своей рожей.

Когда Тараканы отправились на задание, а Никки занялась отчетом судебных бухгалтеров, дежурный сержант принес ей пакет, доставленный утром, — плоскую коробку размером и весом с большое зеркало.

— Я не жду никаких посылок, — удивилась Никки.

— Может, это от поклонника, — предположил сержант. — Наверное, там русская икра, — добавил он бесстрастно и ушел.

— Не слишком сентиментальный народ здесь у вас, — заметил Рук.

— И слава богу. — Хит взглянула на ярлык. — Это из магазина Метрополитен-музея. — Она достала из ящика стола ножницы, разрезала упаковку и заглянула внутрь. — Там что-то в раме.

Никки вытащила «что-то в раме» из коробки, рассмотрела это, и внезапно тьма, еще царившая в ее душе после ночного происшествия, уступила место мягкому золотистому солнечному свету. Свет заливал ее лицо и фигурки двух девочек в белых платьицах, зажигавших китайские фонарики. «Гвоздика, лилия, лилия, роза». Хит долго смотрела на репродукцию, затем повернулась к Руку, который с хмурым видом стоял рядом.

— Здесь где-то должна быть карточка с надписью «Догадайтесь, от кого?». Кстати, тебе лучше догадаться, что это от меня, потому что я очень зол — ее должны были доставить еще вчера вечером.

Никки снова взглянула на картину.

— Это… это так…

— Я знаю, я видел твое лицо вчера в гостиной Старров. Когда я звонил и заказывал картину, то не подозревал, что это будет подарок выздоравливающему больному… То есть, скорее, пострадавшему, которого вчера ночью едва не убили.

Хит рассмеялась, чтобы он не заметил, что у нее слегка дрожит нижняя губа.

— Здесь столько ламп, немного отсвечивает, — сказала она и повернулась к нему спиной.

В полдень Хит взяла сумочку, а когда Рук поднялся, чтобы идти за ней, она посоветовала ему сходить пообедать и заявила, что на этот раз отправится по делам одна. Он возразил, что ей необходима защита.

— Я коп, я и есть защита.

Он понял, что она твердо намерена идти без него, и впервые не стал спорить. По дороге в Мидтаун Никки испытывала чувство вины за то, что прогнала Рука. Разве он не пригласил ее поиграть в покер, не преподнес ей подарок? Конечно, иногда во время совместных поездок он раздражал ее, но сейчас это было нечто иное. Возможно, дело было в тяжелой ночи, в усталости и боли во всем теле, но она знала, что это не так. Что бы ни чувствовала Никки Хит, она должна была разобраться с этими чувствами в одиночестве.

— Извините за беспорядок, — произнес Ноа Пакстон. Он бросил в мусорное ведро картонную коробку с остатками салата и вытер салфеткой письменный стол. — Я вас не ждал.

— Я проезжала мимо и решила зайти, — сказала детектив Хит.

Возможно, он понял, что она лжет, но ей было все равно. По опыту она знала, что неожиданные визиты к свидетелям иногда дают неожиданные результаты. Когда люди расслабляются, они говорят больше, и от них можно больше узнать. В это утро ей было кое-что нужно от Ноа и, прежде всего, понаблюдать за его реакцией на фото из «Гилфорда» в тот момент, когда он увидит их без предупреждения.

— Здесь какие-то новые снимки?

— Нет, — ответила она, выкладывая на стол фотографии. — Вы уверены в том, что не узнаете никого из них?

Никки говорила небрежным тоном, но слова «вы уверены?» добавляли напряжения. Она хотела перепроверить слова Кимберли насчет того, почему бухгалтер не узнал Мирика. Как и вчера, Пакстон медленно и методично осмотрел каждый снимок и заявил, что по-прежнему не может узнать никого из этих людей.

Она забрала снимки, оставив лишь два: Мирика и Поченко.

— Как насчет этих двоих? Ничего?

Он пожал плечами и ответил отрицательно.

— Извините. А кто это такие?

— Эти двое мне интересны, вот и все. — Работа детектива заключалась в том, чтобы получать ответы, а не давать их, если, конечно, из своего ответа невозможно было извлечь какой-либо выгоды. — Я также хотела узнать по поводу карточных долгов Мэтью. Как он платил в случае проигрыша?

— Наличными.

— Вы давали ему эти деньги?

— Да — это были его деньги.

— А когда он был должен букмекерам, как выплачивались эти долги?

— Точно так же наличными.

— А к вам они за этим не приходили — я имею в виду, букмекеры?

— О черт возьми, конечно, нет. Я сказал Мэтью, что если он желает якшаться с этим отребьем, это его дело. Я не хотел, чтобы они приходили сюда. — Для наглядности Пакстон передернул плечами. — Нет уж, спасибо.

Она перехитрила его, но получила ответ. Объяснение Кимберли насчет того, почему финансовый директор не знал букмекера, подтвердилось. Затем Хит расспросила Пакстона о Морган Доннелли, женщине, имя которой назвала ей Кимберли. Той, которая написала любовное письмо.