Невинные дамские шалости - [38]

— Дела, — проронил он то ли насмешливо, то ли просто весело, а я решила пожаловаться на судьбу и поведала о том, как трижды пережила покушение на свою жизнь. История в парке заинтересовала хриплого, и он принялся выспрашивать. Жаль, сведениями я располагала весьма скудными и порадовать его было нечем.

— Что думаешь? — закончив допрос, обратился он к мужчине за моей спиной.

— Ничего, — проворчал тот. — Это ты должен думать. Твоя была идея, вот теперь и ломай голову. И советую поспешить.

— Ладно, не заводись, — отмахнулся хриплый. — Не в первый раз Серегу посылали, и всегда все было путем. Выходит, кто-то подложил нам свинью… знать бы кто. Может, этот придурок кому проболтался, а? Думаю, девка правду сказала, все сходится… И мент с его следствием вполне может нам пригодиться.

— Это твои проблемы! — ответил тип за моей спиной, возвышая голос, но неожиданно замолчал, однако хриплый, судя по всему, его понял.

— Этих шустрячков в масках найдем, не переживай.

— А я не переживаю, — сурово одернул тот.

Я запечалилась: вот сейчас начнут ругаться, а зло сорвут на мне. Так всегда бывает: кто не может дать сдачи, тому и достается.

— Я вам все как есть рассказала, — осторожно напомнила я о себе. — А вы обещали, что ничего плохого мне не сделаете, если я правду скажу. Ребята, отпустите меня, пожалуйста. Мне и так досталось. Я больше ничего не знаю. Честно. Отпустите, ребята, — заканючила я.

— Заткнись, — рявкнул хриплый, подался вперед, резко выбросил руку и ударил меня.

Я охнула и отключилась.

Очнулась я на скамейке. Было раннее утро, я сидела в парке, а напротив стояли двое мужичков с маетой на лицах, лохматые, чумазые и страдающие с перепоя. Они таращили на меня глаза и, видно, гадали, откуда меня черт принес.

— Ты живая? — с некоторой обидой спросил один, заметив, что я разлепила глаза.

Я что-то промычала в ответ и начала соображать: сижу в каком-то парке, босиком, в одной футболке, а рядом два диких мужика.

— Где я? — спросила испуганно, чем повергла их в уныние.

— Вроде в Комсомольском сквере, — подсказал один, второй его поправил:

— В парке Гоголя, он теперь так называется, статую видишь?

Бюст Гоголя возвышался над клумбой, классик взирал на нас с укором.

— Где ж ты так набралась? — изумился первый, продолжая меня разглядывать. — Думали, покойница.

— Они теперь колются, — влез другой, осуждающе покачал головой и добавил: — Совсем обалдели.

— А который час? — продолжила я этот самый бредовый в своей жизни разговор. Один из чумазых взглянул на небо, перевел взгляд на свои ноги и сказал:

— Часов пять, может, поболе. Мы сами только-только проснулись…

«Ничего себе компания», — подумала я, поднялась и метнулась по аллее, забыв сказать новым знакомым «до свидания».

Впрочем, они не обиделись и тут же заняли скамейку, привычно устроившись голова к голове.

Я выскочила из парка и закружилась в поисках телефона, с намерением звонить в милицию. Парк располагался неподалеку от центра, но телефоны здесь почему-то не водились. Свернув в переулок, я торопливо зашагала в сторону своего дома, продолжая высматривать телефон. Таковой точно имелся на проспекте, возле гостиницы «Заря», кварталах в четырех отсюда, но идти по проспекту в одной футболке я не рискнула. Парковые бомжи оказались на редкость миролюбивы, но шпаны в городе достаточно, да и в милицию чего доброго могут забрать за бродяжничество в неприличном виде. В милицию лучше идти одетой, но и домой возвращаться страшновато… Тут я наконец-то заметила телефон и устремилась к нему. Услуга эта в нашем городе бесплатная, чему я в настоящий момент порадовалась от всей души. Телефон работал, я вздохнула, посмотрев на свои голые ноги, и решительно набрала номер Михаила.

— В чем дело? — спросил он, стало ясно: человек спал, и звонок его не обрадовал.

— Миша, — жалобно позвала я и заревела: то ли вспомнив пережитое, то ли от обиды. Заревев, остановиться уже не могла и здорово его напугала.

— Таня? — всполошился он. — Что случилось?

С легким заиканием я попыталась объяснить, получилось неважно: Миша ничего не понял, но испугался еще больше.

— Ты дома? — спросил он.

— Нет, они оставили меня в парке.

— Кто они?

— Я не знаю. Про Сережу спрашивали. Хотели мне пальцы сломать.

Это произвело впечатление: Мишин голос дрогнул.

— Где ты? — спросил он.

— Сейчас соображу… возле сберкассы на улице Ворошилова, тут еще гастроном рядом…

— Я сейчас подъеду, — заверил он. — Не отходи от телефона, если что, звони 02…

Я сползла на асфальт, прижалась спиной к шершавой стене дома и заревела горше прежнего, так мне стало жалко себя.

Не успела я нареветься досыта, как из переулка вылетела Мишина «девятка», а через секунду из нее выскочил он сам, при этом выглядел не лучше меня: в шортах, какой-то немыслимой футболке с двумя жирафами на животе и в комнатных тапках.

— Таня! — крикнул он и бросился ко мне, я попробовала подняться ему навстречу, но не успела. Он подхватил меня, поднял и прижал к себе. Я повисла на его шее, уткнулась носом в грудь и замерла в абсолютном блаженстве. Даже в тапках на босу ногу, растрепанный и в жирафах, Миша выглядел сокрушительно. Я еще немного поплакала, но особенно не усердствовала: не хватало только, чтобы распухли глаза, и забеспокоилась, как я выгляжу? Футболка меня не волновала, она сейчас, наоборот, очень даже кстати, а вот лицо… А вдруг у меня синяк? И что там с прической, я же не видела себя в зеркале…