Невидимый - [63]

— Нет-нет, — хором ответили родители Хелены, вопросительно глядя на него.

Кнутас откашлялся:

— Тогда я перейду прямо к делу. Нам стало известно, что у вашей дочери был роман с одним из учителей в гимназии, где она училась. С учителем физкультуры по имени Ян Хагман. Вам известно об этом?

Ему ответил отец. В его голосе прозвучала безграничная горечь:

— Да, мы знали. Хелена рассказала нам обо всем, когда дело зашло уже достаточно далеко. Она забеременела от этого негодяя. Ей было всего семнадцать.

Лицо Ханса Хиллерстрёма напряглось, он стал нервно потирать руки.

— Так она забеременела? — переспросил Кнутас и поднял бровь. — Об этом нам ничего не известно.

— Дело замяли. Само собой, она сделала аборт. Мы запретили ей встречаться с ним. Побеседовали с директором, и Хагману предложили уволиться. Он нашел себе другую работу, где-то дальше, в Судрете. Ведь у него была семья, дети. У этого типа еще хватило наглости позвонить нам. Он заявил, что любит Хелену. Идиот! Он был более чем вдвое старше ее. Сказал, что готов оставить семью и позаботиться о Хелене и ребенке. Я пригрозил убить его, если он еще раз попытается связаться с нашей дочерью.

— Как отнеслась к этому сама Хелена? — спросила Карин.

— Поначалу она впала в депрессию. Она влюбилась в этого придурка и сердилась на нас, что мы не разрешаем ей с ним встречаться. Считала, что мы ее не понимаем. Аборт — тоже не самое приятное переживание для юной девушки. Она долго страдала. Мы отправились в поездку по Восточной Индии, чтобы она немного развеялась. Осенью она, по крайней мере, продолжила обучение в гимназии, как положено. Поначалу учеба шла туго, но потом все быстро наладилось. У Хелены всегда было много друзей, думаю, это ей помогло, — закончил он.

Повисла пауза. Кнутас и Карин чувствовали себя подавленными. Какая грустная история! На стене висел большой портрет Хелены в золотой рамке — фотография, сделанная в год окончания гимназии. Она улыбалась, длинные темные волосы обрамляли лицо. Когда Кнутас взглянул на эту фотографию, что-то кольнуло изнутри. Как больно, что ей суждено было так закончить свои дни! Он прервал молчание:

— Какие отношения были у вас с дочерью?

— Нельзя сказать, чтобы все было гладко, — ответил Ханс Хиллерстрём. — Став взрослой, она перестала разговаривать с нами о серьезных вещах. Стала более замкнутой. Не то чтобы вообще, а именно по отношению к нам. Мы не понимали почему.

— Вы пытались узнать, в чем причина?

— Да нет, напрямую не пытались. Мы надеялись, что со временем это само пройдет.

— Как я понял, вы продолжали проводить лето на Готланде и у вас там остались родственники. Вам известно, пыталась ли Хелена восстановить отношения с Хагманом?

— Насколько я знаю, нет, — ответил отец. — Мы больше никогда не говорили о нем.

Впервые за все это время слово взяла мать:

— Я не раз пыталась поговорить с ней об этом. Узнать, как она себя чувствует, что думает по этому поводу. Она сказала, что все осталось позади. Сама осознала, что эти отношения не могли продолжаться. Что касается ребенка, она сочла, что избавиться от него было верным решением. Она все равно не смогла бы сама позаботиться о нем. Да и не хотела этого. Воспринимала его, скорее, как опухоль, которую надо удалить. — Ее губы дрогнули.

— Какие отношения были у нее с Пером? — спросила Карин.

— Хорошие. Они жили вместе много лет, и мне казалось, что он глубоко привязан к ней. Когда в самом начале его подозревали в убийстве, нам было очень тяжело. Она была для него всем. Думаю, они поженились бы. Если бы не это… — закончила мать, и ее голос дрогнул.

— Вам известно, встречалась ли она с другими мужчинами в то время, когда жила с Пером? Были ли у них кризисы в отношениях? Они ведь были вместе в течение долгого времени.

— Нет, я ничего такого не знаю, — сказала мать. — Когда мы спрашивали, то всегда слышали в ответ, что все замечательно. Правда? — Агнета Хиллерстрём посмотрела на мужа.

— Да, я тоже никогда не слышал ни о каких проблемах, — кивнул он.

— Мы обнаружили новые связи между второй жертвой, Фридой Линд, и Хеленой, — сказал Кнутас. — Среди прочего, обе они тренировались в зале спортивного общества «Фрискис и Светтис». Вы что-нибудь слышали от нее о людях, с которыми она там познакомилась?

Супруги Хиллерстрём отрицательно покачали головой.

— Почему вы не рассказали раньше о Яне Хагмане? — спросил Кнутас.

— Мы не думали, что это имеет значение, — ответил отец. — Ведь это было так давно. Вы считаете, что Хагман мог убить Хелену?

— Мы не исключаем никаких возможностей. Полицию интересует все, что связано с Хеленой. Есть ли еще что-нибудь в прошлом Хелены, о чем вы не рассказали?

— Нет, — ответил Ханс Хиллерстрём. — По-моему, нет.

— А в недавнем прошлом?

— Нет.

Кнутас недоумевал, как проводились предыдущие допросы супругов Хиллерстрём. Как получилось, что все только что сказанное не выяснилось с самого начала? Он решил, что потом всерьез поговорит об этом с Карин. «Если все допросы проводились так небрежно, всю работу придется переделывать», — мрачно подумал он.

В животе урчало. Он почувствовал, что пора откланяться.

— Тогда на сегодня все. Комната Хелены в этом доме сохранилась?