Невидимые академики - [70]

Мадам исполнила очередную виртуозную руладу. Наверное, от храпа он и проснулся. Наощупь отыскав свои трусы, он умудрился всего лишь с третьей попытки надеть их правильно, не перепутав верх с низом и перед с задом. Трусы слегка холодили. Маленькая проблемка с микрокольчугой: как ни крути, она, всё-таки, металл. С другой стороны, она не трёт, и не нуждается в стирке. Пять минут над огнём — и гигиена обеспечена. Кроме того, трусы Пепе сами по себе были с сюрпризом.

Ощутив, наконец, что готов к встрече с окружающим миром, или, по крайней мере, той его частью, которая сможет оценить верхнюю, полностью одетую половину Пепе, он, спотыкаясь, побрёл к двери магазина, проверяя каждую встреченную бутылку на предмет наличия жидкости. Удивительно, но ему удалось обнаружить на 50 % полную ёмкость с портвейном. "В шторм любой порт сгодится, хоть с вейном, хоть без", — подумал он и употребил портвейн вместо завтрака.

Дверь магазина дрожала, потому что её кто-то тряс. Пепе выглянул в маленькое окошко, через которое персонал оценивал, нужно ли впускать потенциального клиента. Шикарные магазины вроде «Заткниса» не продают свои товары кому попало. За окошком мелькали лица, сменявшие друг друга по мере того, как столпившиеся у двери люди боролись за самое удачное место. Кто-то потребовал:

— Мы хотим видеть Жуль.

— Она отдыхает, — заявил Пепе. Ответ, уместный при любых обстоятельствах. Может означать всё что угодно.

— Вы видели картинку в "Таймс"? — спросил другой голос. — Глядите. — К окошку поднесли свежий номер газеты.

"Чёрт побери", — подумал Пепе.

— У неё был трудный день, — сказал он вслух.

— Общественность хочет знать о ней всё, — заявил резкий голос.

Несколько менее агрессивный женский голос добавил:

— Она потрясающая.

— Верно, верно, — согласился Пепе, лихорадочно соображая, что бы ещё ответить. — Но она очень скрытная, и к тому же очень артистичная личность, если вы понимаете, о чём я.

— А у меня тут крупный заказ, — объявил ещё один голос, чей обладатель умудрился протолкаться к окошку.

— О, ради этого мы не станем её будить, — заявил Пепе. — Подождите минутку, и я с вами побеседую.

Глотнув ещё портвейна, Пепе оглянулся и обнаружил мадам, облачённую в ночную сорочку, которая могла бы вместить в себе целый взвод (весьма близко знакомых между собой людей, по крайней мере). Мадам приблизилась, с бокалом в одной руке и бутылкой из-под шампанского в другой.

— Ужас, до чего оно выдохлось, — заявила мадам. — Вкус отвратительный.

— Я пойду, поищу посвежее, — быстро предложил Пепе, выхватив бутылку у неё из рук. — У нас тут журналисты и клиенты, все хотят видеть Джул. Можешь вспомнить, где она живёт?

— Она говорила, это точно. Но вчерашний день как-то расплывается в памяти, словно был давным-давно, — посетовала мадам. — Та, другая, как её, Гленда, вроде бы работает кухаркой в каком-то крупном учреждении. И вообще, зачем они хотят видеть Джул?

— В «Таймс» напечатали чудесную картинку, — объяснил Пепе. — Помнишь, ты сказала, что мы обогатимся? Так вот, похоже, ты сильно приуменьшила тогда.

— Что предлагаешь, дорогой?

— Я? — удивился Пепе. — Возьми заказ, потому что это денежки, а остальным скажи, что Джул встретится с ними позже.

— Думаешь, они это проглотят?

— А какие варианты? Мы же, чёрт возьми, понятия не имеем, где она. Где-то по городу бродит миллион долларов на красивых ногах.

Рис, Подземный Король гномов, уделил картинке чудесной девушки самое пристальное внимание. Чёткость была совсем неплохая. Технология передачи чёрно-белых картинок по семафорным линиям существенно улучшилась в последнее время. Тем не менее, его агенты в Анк-Морпорке, наверное, изрядно потратились, чтобы приобрести необходимые для передачи семафорные мощности. Видимо, они считали картинку достаточно важной. Разумеется, данный факт разозлит других гномов, но, судя по опыту Риса, чем-нибудь недовольные найдутся в любом случае. Он посмотрел на стоящих перед ним грэгов. "Как просто живётся Ветинари, — мысленно позавидовал он. — Тому приходится иметь дело всего лишь с религиями. У нас религий нет. Быть гномом — само по себе религия, и её жрецы вечно препираются друг с другом, причём порой кажется, что каждый гном — жрец".

— Не вижу тут ничего неприличного, — сказал он вслух.

— Мы полагаем, что борода фальшивая, — заявил один из грэгов.

— Вполне приемлемо, — возразил Рис. — В наших законах нет ни единого прецедента не в пользу фальшивых бород. Напротив, для тех, у кого борода не растёт, они могут стать настоящим спасением.

— Но девушка, ну, слишком соблазнительна, — сказал один из грэгов. Под своими высокими кожаными капюшонами они выглядели совершенно неотличимыми друг от друга.

— Привлекательна, несомненно, — согласился Король. — Джентльмены, вы что здесь, диспут решили затеять?

— Это необходимо прекратить. Это не по-гномьему.

— А с моей точки зрения, наоборот, совершенно явно по-гномьему, разве нет? — ответил Король. — Микрокольчуга является стопроцентной кольчугой, чего-либо более гномьего и желать невозможно. Девушка улыбается, да. Вынужден признать, что гномы не слишком часто улыбаются, особенно те, с кем я встречаюсь по делам, однако лично я полагаю, что мы можем извлечь из данного примера определённые полезные уроки.