Невидимые академики - [37]

— Да, Картер? — спросил он туман.

— Как ты понял, что это я?

Трев вздохнул.

— Догадался.

Он прибавил шагу.

— Энди хочет знать, что ты им сказал.

— Не боись, всё улажено.

— Улажено! Как? — полноватому Картеру приходилось почти бежать, чтобы поспеть за Тревом.

— Не собираюсь тебе объяснять.

О, прелесть момента.

— Но я могу сказать ему, что мы не замазаны?

— Всё улажено! Утрясено, упаковано и завязано ленточкой! Поправлено. Миновало. Никогда не происходило.

— Ты уверен? — переспросил Картер. — Он изрядно на взводе.

— Хей, ну что тебе ещё сказать? — Трев раскинул руки, изобразив танцевальное па. — Я Трев Вроде!

— А, ну тогда ладно. Знаешь, думаю Энди позволит тебе вернуться в Ватагу. Клёво будет, а?

— Ты знаешь, как Орехх услышал название Ватаги, Картер?

— Нет. Как?

Трев ему сказал.

— Ну… — начал Картер, но Трев его перебил.

— Это ж прикольно, Картер. А также немножко жалко и грустно. Действительно так и есть. — Трев неожиданно остановился, Картер даже налетел на него. — Вот тебе совет: перестань быть Картером-Вонятером, это до добра не доведёт. И Воньмейстером тоже. Уж поверь мне.

— Но ведь все зовут меня Картер-Вонятер, — простонал Воньмейстер.

— Следующему, кто попробует, дай в пятак. Сходи к доктору. Жри поменьше мучного. Избегай тесных комнаток. Пользуйся одеколоном, — посоветовал Трев, снова набирая скорость.

— Куда ты идёшь, Трев?

— Прочь из Толкучки! — через плечо бросил Трев.

— Ты что, не слышал Энди? Толкучка повсюду!

Треву казалось, что он аж светится на ходу. Скоро всё переменится. Как только объявится Смимс, Трев пойдёт к нему и попросит работу получше…

Впереди из тумана вновь возникла смутная фигура.

— Миштер Вроде? — спросил человек.

— Кто ты? — спросил Трев, и добавил: — Или что ты?

Человек вздохнул.

— Нашколько я понимаю, вы друг индивида, недавно доштавленного в больнитшу, — сказал он.

— А тебе-то что?

— Много што, — ответил незнакомец. — Могу я ужнать, доштаточно ли вам ижвештно об этом джентльмене?

— Мне не о чем с тобой болтать, — взъерепенился Трев. — Всё улажено, понял?

— Я шомневаюсь в этом, — ответил человек. — Мне надо поговорить ш вами. Меня жовут Игорь.

— А, припоминаю. Ты тот, кто сделал Орехху сэндвич? — спросил Трев.

— Конешно. Тунец, шпагетти и варенье, с мршипановой крошкой. Моё фирменное блюдо. Што вы знаете о его прошлом?

— Ни шиша, мистер.

— В шамом деле?

— Послушай. В подвале, мы ковыряемся в свечном воске, а не в прошлом, понял? Просто не лезем в чужие дела. Я знаю, что ему приходилось нелегко, и это всё, что я намерен cказать тебе.

— Похоже, — согласился Игорь. — Нашколько я понимаю, он иж Убервальда. В Убервальде обитают многие штранные и опашные сождания.

— Поправь, если я ошибаюсь, но ты вроде тоже из Убервальда? — поинтересовался Трев.

— Да, раж уж вы шпросили.

Трев призадумался. Игори порой встречались в городе. Обыватели знали о них немногое: они могут пришить тебе что хочешь, ловчее, чем Стража, занимаются странными экспериментами в подвалах и любят бродить по улицам в грозу.

— Я считаю, ваш друг может бать вешьма опашен, — заявил Игорь.

Трев попытался вообразить опасного Орехха. Это было непросто, пока он не вспомнил о воротах, разломанных броском мяча через половину длины улицы. Он тут же пожалел об этой мысли.

— С чего я должен тебе доверять? Откуда мне знать, не опасен ли ты? — спросил он.

— О, я опашен, — ответил Игорь. — Поверьте мне. Но в Убервальде водятшя шождания, которых даже я не жахотел бы повштречать.

— Плевать мне, что тут бормочешь, — заявил Трев. — Тем более, что я тебя и без того с трудом понимаю.

— Бывает ли у него штранное наштроение? — настаивал Игорь. — Впадает ли он порой в ярошть? Ижвестно ли вам об ошобенностях его питания?

— Да, известно. Он любит яблочный пирог, — ответил Трев. — Ты на что намекаешь?

— Я вижу, што вы большие дружья, — сказал Игорь. — Ижвините, што потратил ваше время. — «Ижвините» повисло в воздухе, немало добавив к формирующим туман капелькам воды. — Я дам вам один шовет. Когда понадоблюсь, вам доштаточно будет лишь жакричать. Опашаюсь, жакричать будет шовсем легко.

Игорь развернулся им мгновенно исчез в тумане.

А ещё Игори очень странно движутся, припомнил Трев. И он никогда не видел их на футболе…

Последняя мысль удивила его самого. Что он пытался сказать себе? Что тот, кто не ходит на футбол, не является настоящим человеком? Ответа на этот вопрос у Трева не было. Удивительно, что такой вопрос вообще пришёл ему в голову. Что-то менялось…

Гленда и приведённая к обету молчания Джульетта направились на Ночную Кухню. Милдред и миссис Заборс были великодушно отпущены домой на остаток ночи. Они, как всегда, были очень рады этому обстоятельству, а Гленда добавила в свою копилку ещё одно небольшое одолжение, за которое с них впоследствии можно будет потребовать ответной услуги.

Она сняла плащ и закатала рукава. На Ночной Кухне Гленда была как дома, здесь она ощущала свою власть и значительность. Укрывшись за баррикадой из кухонных столов, она могла противостоять всему миру.

— Итак, — ещё раз напомнила она загрустившей Джульетте. — Нас сегодня там не было. «Сегодня» вообще не было. Ты просто помогала мне чистить духовки. Я прослежу, чтобы ты получила немного сверхурочных, так что твой отец ничего не заподозрит. Ясно? Поняла?