Невидимая Россия - [24]

— Я сейчас позову Бориса.

Алеша исчез за дверью сестриной комнаты.

Борис, как обычно, посмотрел на Чупрова очень прямо и крепко сжал протянутую руку. Саша невольно подобрался: Борис умел производить впечатление на таких людей. Павел успокоился: в конспиративном деле установление дружеских отношений и личное доверие играли решающую роль.

Через полчаса Саша ушел еще более подобранный, чем в начале разговора и готовый к любому риску.

— Ну, каково ваше мнение? — .спросил Павел, одновременно присматриваясь к Борису.

— Ничего, пригодится! — коротко отрезал Борис, — посмотрим как покажет себя на деле.

Павел познакомился с Борисом совсем недавно и, несмотря на привычку относиться ко всем подозрительно, вопреки всем конспиративным правилам, сразу почувствовал к этому могучему, до мозга костей русскому человеку непоколебимое доверие. Григорий тоже был сильной натурой, но сила Григория, тронутая городом и цивилизацией, не сочеталась, как у Бориса, с обаянием непочатостии стихийной народной мощи.

— Ну, пошли теперь знакомиться с химиком. Забирай у меня и подрывную команду! — улыбнулся Павел.

Пошли. Борис смаху накинул на плечи короткую куртку, пожал руку Алеше и вышел.

На улице слегка морозило. В полутемных переулках было пусто.

— А что, крепко жмут в деревне? — спросил Павел.

— Жмут, — ответил Борис мрачно, — меня тоже приходили описывать!

— Ну, и что же?

— Хотел я эту дрянь тут же прикончить, да вспомнил, что обещал Григорию зря не рисковать. Главное, кто пришел-то! — последние бездельники и пьяницы. — Ты, говорят, кулак, твое имущество будет потом национализировано, а пока мы его опишем. Обидно, всё ведь родное, родительское… икону и ту описали. Спрашивают: «а ты разве верующий, мы тебя в церкви никогда не видели!». Взорвало это меня: «отцы мои и деды, говорю, верили и я от веры никогда не отрекусь…». Честное слово — только ответственность перед организацией, а то тут бы их и прикончил!

Павла поразил неожиданный взрыв гнева в таком спокойном на вид человеке.

— Ну, ничего, — заговорил, немного успокоившись, Борис, — они еще узнают! Я уже сам себя расстрелял, — повернулся он к Павлу. — Каждый лишний день, который я живу — это на зло большевикам. О личной жизни я больше не думаю.

* * *

— Разве вы знакомы? — бойкие черные глаза Сорокина выразили удивление. Лена немного покраснела, пожимая Павлу руку.

Павел был тоже удивлен. Он прекрасно знал, что Сорокин любит поухаживать, но что у него может быть роман с такой девушкой, как Лена, его крайне удивило.

Лена училась в школе на класс ниже Павла, прекрасно писала сочинения и считалась очень развитой девушкой.

Сорокин напоминал провинциального льва, хотя и хорошо учился в химическом институте.

— В самом деле, откуда вы друг друга знаете? — Сорокин весело улыбался большим ртом, с белыми, как жемчуг, зубами.

— Не бойся, не бойся — я не твой соперник! — сказал Павел. — Мы с Леной кончили одну и ту же школу и больше ничего.

— Ему мама не позволяла ни за кем ухаживать… в школе он держал себя как красная девица! — вставила не без яда Лена.

Борис тихо сидел в стороне и смотрел добрыми, чуть лукавыми глазами.

— Ну, мне пора домой, — поднялась Лена. — Раз Павлик тут, значит будут серьезные разговоры…

— Подожди немного, я тебя провожу, — заметил Сорокин.

— Ничего, посиди, с Павликом — тебе это полезнее, чем меня провожать, он у тебя ветер из головы немного повыгонит… — Лена ушла. Сорокин с сожалением проводил ее до передней, вернулся и вопросительно посмотрел на Павла и Бориса.

— Познакомьтесь, — сказал Павел. — Мы уже с тобой говорили в общих чертах о нашей организации. Теперь к тебе есть конкретная просьба.

— Какая? — немного смутился Сорокин.

Борис пододвинул стул ближе и, не спуская глаз с лица Сорокина, медленно и отчетливо заговорил:

— В деревне начинаются стихийные волнения, а оружия у крестьян почти нет. Надо на всякий случай запастись взрывчатыми веществами. — Сорокин вздрогнул и побледнел. — От вас будет требоваться только инструкция, как обращаться с тем, что нам удастся достать, и добывание или изготовление наипростейшего взрывчатого вещества. Можно на вас рассчитывать?

— Можно, — тихо ответил Сорокин еще более бледнея.

— Ванечка! — в маленькую дверь просунулось круглое, приятное лицо женщины с таким же большим свежим ртом, как у сына.

— Ванечка, ты бы гостей чаем угостил.

— Спасибо, нам некогда… — одновременно поднялись Павел и Борис.

— Нет, уж это вы оставьте… я сегодня пирог пекла, а если торопитесь, то выпейте скорее, да и идите себе с Богом.

— Останьтесь, останьтесь, — заговорил Сорокин, приходя в себя.

Приятели сели.

— Давно ты ухаживаешь за Леной? — спросил Павел.

— Знаешь, замечательная девушка! — оживился Сорокин, — мы с ней в церкви в одном хоре пели. Я даже хотел с тобой поговорить: ее вполне можно втянуть в организацию…

* * *

Храм был небольшой и полутемный. Не совсем обычная, очень тихая, напряженная толпа наполняла его. Павел с интересом вглядывался в лица окружающих. Среди молящихся поражало большое количество молодежи. Молодежь эта была тоже необычная. Павлу вспомнились слова Николая: «У нас пострижено несколько священников тайным посвящением». Очевидно, есть и тайные монахи — вот бледный большеглазый юноша, совсем похож на послушника… рыжеватая редкая борода, стоит и никого кругом не замечает. Вот две девушки сосредоточенные, в темных шапочках — тоже, может быть, монашки… что-то уж слишком молоды! А вон… — Павел очень удивился — он увидел ассистентку известного профессора древне-русской литературы. Было как-то совсем непривычно думать, что человек, которого часто видел в советском университете, может ходить в церковь, да еще в такую, как эта. А это кто? — Павел был совсем поражен: мимо прошла бледная девушка, студентка его факультета.