Невеста в «шотландке» - [7]

— Кто вы? — Ее брови опустились ниже, пока она пыталась восстановить дыхание. — И кто позволил вам находиться здесь?

У нее был небольшой провинциальный акцент, чего он не ожидал. В действительности, ее произношение нельзя было считать неподходящим для Лондона. Но что действительно привлекало его внимание, так это ее глаза — глубокие, цвета молодой листвы, сердито сверкающие.

Девон тянул время, чтобы собраться.

— Я друг Стрэтмора.

Она посмотрела на него полным спокойствия взглядом, ничего не выражающим.

— Знает ли он, что вы здесь?

Девон пожал плечами.

— Я отослал ему письмо, хотя, кажется, он держал информацию при себе. Никто не знал, что я должен был приехать.

— А кто вы такой?

— Девон Сент-Джон. — Он ждал, пока в ее взгляде не промелькнет узнавание, но ничего не произошло. Хорошо. Проклятие или нет, но он был бы негодяем, если бы воспользовался своим именем в личных целях, в попытке уложить эту девчонку в постель. Он никогда прежде не делал ничего подобного, и сейчас не собирался начинать это.

Он собрал подушки и уложил позади себя, теперь он мог облокотиться на них и продолжить наблюдение за выражением лица женщины.

Она внимательно рассматривала его, но не сделала ни одного движения, чтобы закрыть дверь.

— Кто вас впустил? — повторила она.

— Экономка, я полагаю. Низенькая женщина, довольно худая. — Он показал рукой. — Вот где-то такого роста, с большими ступнями и с толстой, серой косой.

— Похоже, что это она, — мрачно сказала горничная. — Меня удивляет, какого дьявола она не показала вам одну из гостевых комнат.

— Ни одна из них не была готова.

— Это не удивительно. И все же она не имела никакого права давать вам эту комнату. — Она встретилась с его взглядом и сухо сказала, — Это моя комната.

Экономка сказала, что это комната горничной, что объясняло, почему зеленоглазая женщина говорит довольно безукоризненно.

— Так это ваша кровать, не так ли? — Он улыбался своей самой чарующей улыбкой. — Я люблю запах лаванды. — И любил бы его даже больше, если бы вдыхал этот сладкий аромат с ее обнаженной кожи, а не только с подушек и простыней.

— Как приятно, — сказала она тоном, подразумевающим все что угодно, только не это. — Я уверена, что кто-нибудь к этому времени приготовил вам комнату. Вам пора уйти.

Манеры у горничной были не более радушные, чем у экономки прошлым вечером. Прислуга в Килкэрн Касл была недостаточно обучена. Фактически, она была наихудшей из всех, которых когда-либо знал Девон, за исключением кучера его брата Брэндона, не совсем исправившегося вора.

Девону было свойственно подшучивать над горничной, в особенности тогда, когда он хотел очутиться вместе с ней в постели. Он обвел ее взглядом, задержавшись на ее полной груди, округлых бедрах. Приятное, подобное очень мягкому матрацу, ее тело манило его провести в удовольствиях несколько приятных часов. Он представлял, как она будет выглядеть, лежа на простынях и ему пришлось переместиться, чтобы снова почувствовать себя удобнее. Он не знал, была ли в этом виновата легкая атмосфера вызова, исходящая от ее весьма аппетитных округлостей, или, виноваты были сами округлости, но он уже был совершенно готов вкусить их щедрый дар.

Он немного потянулся, позволяя простыням соскользнуть ниже. Как только ее глаза скользнули от его груди к паху, он сказал: — Замечательная кровать. Матрац — прочен, а простыни сладко пахнут. Возможно, я останусь здесь.

Ее взгляд резко вернулся к его лицу, и она хлопнула своими руками по бедрам.

— Неа, не останетесь.

Вот он, слабый намек на шотландский акцент. Очевидно, когда горничная раздражалась, ее акцент становился более различимым. Девон скрыл улыбку и пожал плечами.

— Увидим.

— Мы не будем ничего смотреть. Вы уйдете сейчас же.

Он посмотрел вниз на свой пах, едва скрытый от обозрения тонкими простынями.

— Сейчас?

Ее пристальный взгляд проследил за его взглядом туда, где его очевидная реакция была различима среди складок. Ее щеки запылали, став пунцовыми под кожей цвета сливок.

— Нет, — сказала она поспешно, — не сейчас. Но сразу же, как только я уйду. После этого вы можете одеться и уйти.

Он не собирался уходить, как минимум без поцелуя — или чего-то большего, — что даст ему силы сопротивляться каким-либо соблазнам, которые припасло проклятое кольцо-талисман. Он посмотрел вниз на коробку, которую она вытащила.

— Что вы ищете?

— Ле… — она сжала свои губы, сердито посмотрев на него, как будто он совершил какой-нибудь грех. — Не ваше дело. — Она наклонилась и швырнула крышку на коробку. Затем она взяла ее и поставила в переполненный гардероб, захлопывая дверь. — Я оставляю вас, чтобы вы смогли одеться, а затем вернусь и закончу то, что делала.

— Не уходите пока. — Он похлопал по кровати рядом с собой, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. — Останьтесь, поговорим немного.

Одна ее бровь поднялась в скептическом недоверии.

— Поговорим? — Ее взгляд подчеркнуто опустился на его пах. — Это не то, чего вы, кажется, хотите.

Его горло сдавило от неожиданного смеха. Она держалась дерзко, с остроумием. Как жаль, что у него было так мало времени, чтобы полностью насладиться ее грешным восхитительным телом. Поэтому он немедленно начал действовать.