Верить ей? Ха. Да я ее и на десять шагов к себе не подпущу, прежде чем не пересчитаю каждую пуговицу и бусинку на моем платье.
Леди Берлингтон – виконтессе Хантерстон после встречи с леди Каролиной Лэмб в холле дворца Марчмонт.
Деньги, или, скорее, их отсутствие, преследовали его. Нет, не потому что ему их не хватало, напротив, он как раз был весьма состоятельным человеком. А вот бедность его собеседника превратилась для него в настоящую головную боль.
Чейз Сент-Джон достал из кармана свернутую пачку банкнот и слегка подтолкнул ее к сидящему напротив человеку.
– Вот. Как ты заказывал.
Гарри Эннесли быстро накрыл деньги ладонью, однако сразу забрать банкноты не решился.
– Ты же понимаешь, как мне неприятно это делать. Если бы только адвокат отца смог найти способ, как разморозить мой счет, мне не пришлось бы просить тебя о помощи. – Эннесли изобразил на лице смущенную улыбку и пожал плечами, словно говоря, что сам он никоим образом не смог бы выпутаться из сложившейся ситуации.
Было время, когда Чейз поверил бы в убедительную ложь своего друга и, движимый сочувствием, стал бы убеждать его принять деньги; но те времена уже давно прошли.
Рука Чейза потянулась за банкнотами.
– Ну, если тебе не нужны деньги, тогда...
Эннесли нервно сжал лежащие на столе купюры.
– Да... – Чейз откинулся на спинку стула, – вот и ответ. По-моему, здесь все ясно и без слов.
Напускная веселость исчезла с лица Эннесли; быстро собрав банкноты, он засунул их в карман.
– Ты сам предложил мне эти деньги.
– Я всегда так делаю, а ты постоянно просишь еще. Кажется, это у нас уже вошло в дурную привычку, и, следовательно, пора положить этому конец.
Губы Эннесли снова тронула улыбка!
– Мы прошли вместе через многое, и о некоторых вещах люди даже не догадываются...
Это была угроза – такая же подлая и низкая, как и сам человек, из чьих уст она прозвучала. Тем не менее Чейзу удалось не показать своего разочарования.
– Надо отдать тебе должное: ты чертовски хороший актер. Когда-то я считал тебя настоящим другом.
– С тех пор ничего не изменилось.
– Нет, изменилось. Теперь ты дружишь с моим банковским счетом, а не со мной.
Лицо Эннесли скривилось в недовольной гримасе.
– Я не знаю, что на тебя сегодня нашло. Может, ты считаешь, что я злоупотребляю твоей дружбой? Тебе это показалось.
– Нет, мне ничего не кажется, – беззлобно ответил Чейз. – Я просто знаю. Знаю, кто ты и что ты.
Глаза Чейза внимательно смотрели на собеседника, однако Эннесли выдержал его взгляд.
Беседа бывших друзей проходила в роскошной обстановке одного из самых респектабельных мужских клубов под названием «Уайте». Столы из красного дерева в окружении кожаных кресел, приглушенный гул голосов и тихий звон серебра добавляли царившей здесь атмосфере ощущение нереальности. Чейз долго гадал, какой идиот согласился оплатить Эннесли членство в таком клубе, однако потом решил, что в конечном счете ему на это наплевать.
– Прошлой ночью я принял решение. Точка, с меня хватит. В следующий раз, когда тебе понадобятся деньги, ищи их в другом месте.
– Что ты имеешь в виду?
– Я уезжаю из Лондона. Навсегда.
– Уезжаешь? Но уже через неделю начнется сезон!
– Мне все равно. Я не просто уезжаю из Лондона – я покидаю Англию. – Чейз придвинулся к столу и подписал счет, оставленный официантом еще до того, как приехал Эннесли. – Пока еще не знаю, куда поеду: возможно, в Италию, а может быть, и нет.
– В Италию? Что за глупые фантазии! Италия в сотнях миль отсюда, а все, что тебе дорого, находится здесь.
– Италия действительно так далеко, что ты уже больше не сможешь одалживать у меня деньги. Тебе придется найти другую «дойную корову».
Эннесли застыл в своем кресле.
– Ты меня обижаешь.
Бровь Чейза поползла вверх.
– Напротив, – медленно проговорил он и оценивающе поглядел на собеседника, – ты совсем не обижен. Хотя должен бы обидеться, потому что я говорю совершенно серьезно.
В какой-то момент Чейзу показалось, что Эннесли вот-вот набросится на него с кулаками; в глубине души он даже надеялся на такой исход разговора: тогда бы у него появилась возможность избить негодяя до полусмерти.
Увы, у Эннесли даже на это не хватило гордости; однако лицо его побелело от злости.
Чейз ждал, готовый к любому повороту событий, но спустя минуту Эннесли с шумом выдохнул и, скрестив на груди руки, откинулся на кожаную спинку кресла.
– Что произошло, Сент-Джон? С чего это ты так завелся?
Этими простыми словами он признал свое поражение. Во всяком случае, Чейз воспринял их именно таким образом.
– Видишь ли, меня поразила одна вещь: на прошлой неделе, когда я в очередной раз отдал тебе тысячу фунтов, мне пришло в голову сделать кое-какие подсчеты. Оказалось, что только за последние два месяца я «одолжил» тебе пять тысяч. – Взгляд Чейза упал на карман Эннесли. – Теперь уже шесть.
Эннесли пожал плечами:
– Но ведь для этого и существуют друзья, не правда ли? Помогать друг другу – их святая обязанность.
– До несчастного случая ты никогда ничего у меня не одалживал, хотя за все наши развлечения, как правило, платил я; но после этого случая все изменилось и ты пытаешься выжать из меня все до последнего пенни.
