Невеста рыцаря - [27]

Дугал поблагодарил ее и пошел к своим. Шинид наблюдала за тем, как Дугал вербует добровольных помощников, чтобы оказать помощь пострадавшим.

— Это сделали солдаты форта, — пояснила она Конналу. — Из-за еды.

Коннал лишь кивнул в ответ, и она была благодарна ему за то, что он не стал обсуждать полученные сведения.

— Пойду поговорю с начальником гарнизона, — заявил Коннал и повернулся, чтобы уйти.

Шинид схватила его за рукав:

— Не лезь не в свое дело!

Коннал мог бы сказать ей, что скоро они станут мужем и женой, и тогда безопасность и мир на этой земле будут и его делом тоже, но он не стал с ней спорить. Он поквитается с начальником гарнизона потому, что у него на это есть более веские причины. Много лет он воевал в чужих странах, воевал с чужаками за чужаков. Но эти люди, мужчины и женщины, были его соотечественниками. И их он обязан защищать.

— Ты не примешь моей помощи?

— Что ты намерен делать? Накажешь их за то, что они обезумели от голода?

— Я накажу их за разбой и поджог.

— За это их следует наказать, ты прав. Но что они сделают с моими людьми в следующий раз, когда нас не будет поблизости? Эта деревня и та, что рядом, по договору должны снабжать форт продовольствием. Что касается меня, то из замковых кладовых мы перевезли целую телегу пищи только в прошлом месяце. Но им все мало!

Шинид быстро направилась к своей кобыле, наклонилась, подняла что-то с земли, после чего легко вскочила на спину лошади.

— Господи, да она ездит без седла и поводьев, — изумленно прошептал Коннал.

Монро вскочил на коня и, когда Шинид выехала на дорогу, окликнул ее, а затем устало сказал Конналу:

— Женись на ней как можно скорее, Пендрагон. Коннал изумленно поднял брови.

— У человека только одна голова, и уж если ей положено седеть, так пусть лучше твоя седеет.

Коннал усмехнулся и поднял руку, сжав кулак. Рыцари Коннала выстроились позади него, и он повел их к форту.

Не прошло и получаса, как все воины форта были выстроены во дворе крепости, словно шкодливые мальчишки перед наказанием. И благодарить за это надо было не Шинид, а Коннала. Сколько она ни кричала часовым, никто на ее зов не откликался, и вот тогда Коннал подъехал к воротам, не слушая ее уговоров не лезть не в свое дело, и рявкнул часовому, чтобы немедленно доставил сюда начальника. В ответ на беззаботное «Кто ты, черт возьми, такой, и какого черта тебе здесь надо», раздавшееся со сторожевой вышки, Коннал назвал свое имя. Этого оказалось достаточно.

Коннал произнес свое имя спокойно, без нажима. Шинид невольно любовалась им, его умением не выдавать своего гнева.

Ворота распахнулись тут же, войско выстроилось в шеренгу, а командир, в ночной рубахе и ночном колпаке, торопливо вышел вперед.

Коннал молча окинул взглядом переминающихся с ноги на ногу солдат во главе с полуодетым командиром. Он был на коне против пеших и смотрел сверху вниз на англичан так, как смотрят на мерзких жуков, которых и хочется передавить, и противно.

Шинид молилась о том, чтобы Пендрагон не сделал ничего такого, за что придется расплачиваться ее людям. О да, вид у него был вполне внушительным: могучий всадник, освещенный неровным пламенем факелов, в сверкающих доспехах с выгравированной на них эмблемой Плантагенетов. Шлема на нем не было, так что ничто не мешало англичанам из форта в полной мере насладиться презрением в его глазах. Конь под ним гарцевал, постукивая копытами о мерзлую землю. Коннал нетерпеливо осадил его.

Шинид остановилась чуть позади. Рядом с ней был Монро. Командир гарнизона посмотрел на Пендрагона, затем на нее. Коннал кивнул Шинид, предоставив ей право говорить первой.

— Маршал Уэстберри, — начала Шинид, — ваши солдаты напали на людей, живущих в деревне, и подожгли их Дома.

— Ничего подобного.

— Не смей говорить, пока тебя не спросили! — рявкнул Пендрагон.

Шинид спешилась и подошла к командиру, очевидно, желая отвлечь его внимание от Коннала.

— Именно так, сэр. Моим людям нет смысла лгать. У меня есть свидетельство. — Она протянула ему оброненную кем-то железную английскую рукавицу. — Следы ведут прямо к вашим дверям.

Начальник форта поджал губы.

— Я не давал им на это санкций! — заявил он и бросил железную рукавицу на землю.

— Выходит, вы не контролируете своих солдат? Они могут покидать форт, когда им заблагорассудится, и разбойничать в округе? А форт остается незащищенным?

Уэстберри побагровел от ярости. Шинид поняла, что если бы не темноволосый ирландский всадник в английских доспехах, что находился у нее за спиной, ей пришлось бы туго.

— Выходит, я права. А теперь не могли бы вы объяснить, что заставило вас нарушить мирный договор, который действует вот уже три года?

— У нас не было еды.

— Вас снабжали продовольствием те люди, которых вы подожгли.

— Продовольствия было недостаточно.

— Тогда вам следовало обратиться ко мне.

— Времени не было. Мои солдаты отморозили себе задницы в этом холоде и изголодались как волки.

— В самом деле? — Шинид многозначительно задержала взгляд на круглом брюшке командира.

Уэстберри вспыхнул и сложил руки на животе.

— Значит, вы проголодались? И это заставило вас сжечь дома тех, кто вас кормит? Обчистить их кладовые в разгар зимы? Вы здесь уже три года, маршал! И за три года вам не пришло в голову позаботиться о пропитании для своих солдат: вы не обработали ни пяди земли и промышляете лишь охотой на моих землях!