Невеста рока. Книга 2 - [42]

Открылись огромные входные двери. Сонный дворецкий, застегивая на ходу жилет и зевая, встретил приехавших. Марш внимательно посмотрел на дворецкого. Он не знал этого человека. Конечно, большинство слуг сменились, подумал он. Ибо беспредельный гнев барона обрушился и на тех, кто позволил или просто не помешал миледи убежать отсюда.

Внезапно Певерил увидел очень хорошо знакомую фигуру, которая приближалась к нему. В вестибюль медленно вошла миссис Динглефут. В руке она держала лампу. Огромная бесформенная тень ложилась на пол за ее спиной. Миссис Д. была закутана в шаль, на голове ее возвышался ночной чепец. При виде Певерила ее глазки сначала сверкнули от удивления, а затем загорелись дьявольской радостью.

— Ох, Боже мой! Какая встреча! Ба! Да это же Певерил Марш! Наконец-то мы с ним свиделись! — громко сказала она Айвору.

— Да, да, миссис Д., однако мы чертовски продрогли, и нам срочно надо перекусить, — потирая озябшие пальцы, сказал ей валлиец.

Миссис Динглефут, не сводя взгляда с Певерила, проговорила:

— Ну, ну, мой славный художничек, и как же вы себя чувствуете, вернувшись в дом, когда-то ставший вам убежищем, в благодарность за которое вы причинили его светлости такое страшное зло?

Певерил, усталый и продрогший, пытался онемевшими от мороза пальцами расстегнуть плащ. Он ответил очень коротко:

— Мне нечего сказать вам или кому-нибудь еще в этом доме.

Тогда она подошла к нему совсем близко и вонзила взгляд в его лицо.

— А что с нашей миледи? С этой болезненной чахлой лицемеркой с цветной кровью? Верно, ваша постель ей пришлась больше по вкусу, чем постель ее законного мужа?

Но тут она осеклась, ибо Певерил поднял сжатый кулак и процедил:

— Еще одно подобное слово, вы, чудовище в женском обличье, и я ударю вас, несмотря на то, что вы женщина!

Домоправительница отпрянула назад. «Значит, нежный художник стал мужчиной», — подумала она. Свирепый блеск его глаз напугал ее. И она, визгливо рассмеявшись, обратилась к Айвору:

— Ничего, он сменит тон, как только его светлость поставит его на место. Лучше отведите-ка гостя в башню. Пусть поспит на своей бывшей кровати. Наверху сейчас плесень и крысы. Может быть, сырость и холод остудят пыл нашего юного джентльмена.

Айвор прошептал ей на ухо:

— Полагаю, его светлость не слышал, как мы приехали.

— Да, до поздней ночи он пил и играл в кости со своим приятелем, думаю, сейчас он храпит, — прошептала в ответ миссис Динглефут. — Он вообще сюда не спустился бы, но вчера в замок пожелали приехать родители леди Джорджианы. Им захотелось осмотреть замок. Вот нам и пришлось прихорашиваться, словно павлинам. Но еще до наступления темноты они отправились обратно в Эйлсбери. — Затем она доверительно прибавила: — Не думаю, что новая баронесса будет вмешиваться в мои дела, поскольку она глупенькая простушка, которая то и дело хихикает и по уши влюблена в его светлость. Она будет делать все, чтобы угодить ему. Меня она называет «мое милое доброе создание» и, несомненно, оставит все управление замком на мне. У нее нет той холодной грации и ледяной невинности, что у прежней миледи.

Тут она украдкой злобно взглянула в сторону Певерила.

— Однако эта ледышка оттаяла при виде него, а?

Художник так свирепо посмотрел на миссис Д., что та отошла в сторону, что-то бормоча себе под нос.

Валлиец повернулся к Певерилу и, зевая, проговорил:

— Ладно, пошли… будет лучше, если я запру вас в башне.

— Нет никакой необходимости запирать меня. Я приехал сюда по собственной воле и охотно встречусь с вашим хозяином на его условиях, — холодно возразил Певерил.

— И все же я не рискну вновь упустить вас после столь длительных поисков и беспокойства, которое вы нам причинили, — выпятив верхнюю губу, произнес Айвор.

В этот момент наверху громко хлопнула дверь и послышался звук шагов. Все, кто стоял в вестибюле, обратили взгляд на музыкальную галерею. Сначала появился мерцающий отблеск свечей. Затем показался сам барон. Он был закутан в толстый бархатный халат и высоко держал трехсвечный канделябр. От сквозняка языки пламени колебались, и со свечей капал топленый жир. Дензил Сен-Шевиот медленно спускался вниз.

Сердце Певерила учащенно забилось. Его бледное строгое лицо порозовело. Впервые за последние два года он видел человека, который некогда был мужем Флер. С некоторым удивлением он заметил, что за это время барон сильно постарел. В его черных как смоль волосах, строптиво падающих на лоб, серебрилась седина. Спросонья и небритый, барон выглядел весьма неприглядно. Прищурившись, он обвел присутствующих припухшими после разгула глазами и медленно водрузил канделябр на дубовый стол подле камина. Затем, покрепче затянув пояс халата, повернулся и медленно смерил Певерила с головы до ног своим злобно-презрительным взглядом.

— Ну, ну, — протянул он. — Значит, это и вправду вы. Мой славный Айвор оказался прав, послав мне известие, что наконец-то напал на ваш след. Он сообщил, что обнаружил картину, принадлежащую кисти настоящего мастера. Да, надо отдать вам должное… Ну что ж, добро пожаловать обратно в Кадлингтон, мой юный петушок. Вы достаточно долго отсутствовали, чтобы вновь радостно покукарекать на своем заляпанном птичьим пометом насесте.