Невеста по фотографии - [26]

Выйдя из тени зданий, девушки ощутили на себе обжигающие лучи солнца. Морской ветер никак не мог остудить зной и лишь развевал волосы и подолы юбок. Девушки плелись очень медленно, что есть силы щуря опухшие от слез глаза и удерживая подолы юбок. Прохожие косились на них, идущих в разноцветных традиционных чосонских нарядах. И даже когда продавщица фруктов, встретившаяся им по дороге, сказала им «Алоха!», никто из них ей не ответил.

Перейдя по мосту через ручей, они оказались на улице, похожей на ту, что привела их в гостиницу в первый день, – там вереницей стояли деревянные домики в один или два этажа. Улица была грязной и шумной и полнилась людьми разного цвета кожи и облика, говорящими на разных языках. Мокрая дорога была вязкой от лошадиного навоза и фруктовых ошметков. «Если уж этот город, который хозяйка гостиницы гордо назвала гавайским Кёнсоном, такой, то каким тогда будет место, куда нам придется отправиться жить?» – вздыхали девушки.

Женихи остановились у церкви на обочине большой дороги. Это оказалось двухэтажное здание с маленьким двориком. Невесты вошли в церковь вслед за женихами. Подыль находилась в христианском храме впервые. Выросшая с бабушкой-шаманкой Сонхва озиралась по сторонам с еще более нелепым видом, чем обычно. Женихов и невест встретили жена священника и две женщины, так называемые дьяконы-помощницы.

Фату и букеты можно было арендовать за деньги. И хотя букеты разрешалось унести с собой, фату после окончания церемонии нужно было вернуть. Когда жених Максон пробурчал, что это дорого, девушка снова расплакалась. Хончжу посмотрела на своего жениха словно на букашку и выбрала самые красивые фату и букет. Взглянув на ненакрашенное лицо Подыль, помощница Ким припудрила ей щеки и накрасила брови и губы.

– Ты невеста начальника Со, поэтому должна быть собранной! Мы думали, он так и состарится холостяком, а тут он вот так вдруг женится! Как поженитесь, уговори мужа снова ходить в церковь! Вместе с тобой!

Пак Сокпо назвал Тхэвана «начальником», а теперь и помощница в церкви. Девушка не знала, что бы это могло значить, как и не знала, что значит «уговорить мужа», но, услышав, что помощница Ким знает Тхэвана, девушка стала волноваться, что ее посчитают неискренней в своих намерениях невесты, поскольку она пришла на свою свадьбу ненакрашенной. С макияжем и в воздушной фате до пола Подыль по-настоящему почувствовала, что выходит замуж. Надев фату и взяв букеты, другие невесты в такой атмосфере, казалось, тоже забыли на время, что у них за женихи. Подыль взглянула на Тхэвана. Он был в костюме на западный манер и с завязанным галстуком, однако в его лице было что-то неестественное. На нем не читалось ни предвкушения свадьбы, ни волнения.

– До чего же хороша! – нанося последние штрихи макияжа на лицо Сонхвы, воскликнула жена священника.

Из-за прилизанных маслом волос морщины на лице Пак Сокпо выступали еще сильнее. Мужчина посмотрел на Сонхву и широко улыбнулся – можно было заметить, что у него недостает нескольких зубов. Надев ту фату, которая осталась, и взяв последний букет, Сонхва выглядела потерянно, будто бы пришла на чужое торжество. Как же горько стало бы ее бабушке, которая отправила ее на Гавайи, желая внучке жизни как у обычных девушек, если бы она увидела этого Пак Сокпо. Подыль переживала за Сонхву больше, чем за плакавшую навзрыд Хончжу.

Когда приготовления кончились, священник сказал всем встать со своими парами. Подыль очнулась. Не время думать о других. Из всех женихов только Тхэван был равнодушен к своей невесте. Чо Токсам все время кружил вокруг Хончжу, хотя та его явно игнорировала; женихи Мёнок и Максон то и дело улыбались, поглядывая на своих нарядных невест. И только Тхэван стоял в стороне, уступая по степени растерянности лишь Сонхве.

Мёнок и Максон стояли с женихами впереди, остальные три пары – сзади. С букетом цветов, которые она видела впервые, Подыль стояла немного поодаль от Тхэвана. Помощница Ким подошла к ним и поставила девушку поближе к жениху. Священник проводил обряд, а его жена и две помощницы стали единственными гостями на торжестве. Как же так? Она выходит замуж, а на свадьбе нет ни гостей, ни ее мамы, ни ее семьи? У Подыль в горле встал ком.

Когда священник спросил их о готовности вступить в этот брак, Хончжу разрыдалась. Стоявшие впереди Мёнок и Максон тоже заплакали. Их плач был громче, чем «да» женихов. Возможно, священник уже привык к подобным ситуациям, поэтому с невозмутимым лицом продолжал церемонию. Несмотря на рыдания, Мёнок и Максон читали псалмы вместе с остальными. Подыль, которая ни разу в жизни не видела Библии и не слышала ни одной молитвы, казалось, что она находится на чужой свадьбе. К счастью, Тхэван, похоже, испытывал то же самое.

Чем больше священник говорил о том, что отныне они должны жить с мужьями в любви и согласии, что у них появятся дети, и давал другие подобные наставления на светлое будущее, тем громче плакали невесты. Пока сквозь рыдания Мёнок и Максон следовали речам священника, вторя ему «аминь», Хончжу рыдала, причитая, будто по умершему. При мысли, что теперь неизвестно когда она сможет увидеть своих маму и братьев, из глаз Подыль потекли слезы.