Невеста носившая Чёрную Кожу - [3]

Старомодный призрак, с головой, зажатой в подмышке, пел дуэтом: “Я поймал тебя, Детка”. И панк-квартет доморощенных парикмахеров устроил настоящий бардак, с этой старой любимицей панков: — “Она сношала меня своей цепной пилой, и это было подобно поцелую”.

Немного стиля может быть опасной вещью…

Я вышел из перехода на противоположной стороне улицы, перешёл от подземных джунглей, в престижные джунгли делового района. Люди начали уступать мне ещё больше места, часто даже отступая в сторону, чтобы дать мне пройти. Конечно, они отступали в сторону не ради Джона Тейлора, частного детектива, а ради нового Уокера, представителя Властей. Могучие, но безликие, серые элиты, которые управляли Тёмной Стороной, просто потому, что могли это делать.

Некоторые люди исчезли в тёмных дверных проёмах, или скрывались в ещё более тёмных переулках, а некоторые резко разворачивались и направились туда, откуда пришли. Часть меня считала, что я смогу привыкнуть к этому.

Я остановился на мгновение, чтобы рассмотреть своё отражение в витрине магазина, увидеть, изменил ли меня мой новый авторитет каким-либо образом. Но то же самое потрёпанное лицо смотрело на меня, только немного более потрёпанное и измученное, теперь, когда я приблизился к границе своих тридцати.

Тот же длинный, белый плащ, традиционный доспех для потрёпанного странствующего рыцаря. Высокий, смуглый и достаточно красивый на расстоянии, — это я, с холодными глазами и ещё более холодной улыбкой. И, возможно, только я могу заметить хроническую усталость, от того, что пережил множество тягот. Я сконцентрировался и придал своему лицу привычное выражение, и продолжил свой путь.

Мне чрезвычайно выручает то, что у меня есть особый дар находить вещи и людей. Хотят ли они быть найдены, или нет.

Было время, когда обременённые и бесправные, отчаявшиеся и измученные ведьмы подходили ко мне на улице и приветствовали меня как Короля в изгнании. Как законного правителя Тёмной Стороны… Я отказался от этой сомнительной чести, но несмотря на все свои старания, стал новым Ходоком, что и больше, и меньше, чем Король. Я стал тем самым Уоккером, против которого боролся большую часть своей жизни. Я полагаю, что все мы в конечном итоге перерастаем самих себя, — отцы и дети…

Я направился вглубь делового сектора, мне было о чём подумать. Я шёл в свой офис, а я редко это делаю, хотя бы потому, что это нервирует меня. Я мог бы воспользоваться Переносным Временным Сдвигом, встроенным в мои золотые карманные часы, в этот последний подарок от предыдущего Уокера. Я убил его. Сдвиг мог бы телепортировать меня прямо к двери моего кабинета, но… Я чувствовал потребность прогуляться, идти по знакомым улицам и чувствовать, дыхание Тёмной Стороны.

* * *

Мой офис располагается в довольно престижном, почти респектабельном районе, где никому и в голову не придёт обирать туристов. Они совершают колоссальные финансовые сделки и ежедневно без колебаний изымают миллионы у беззащитных. Большая часть местных зданий — это скучные, официальные, бездушные деловые центры с неброским стилем и невнятным характером.

Вы всегда можете определить, что попали в деловой район, потому что туристы, клиенты и искатели запретных знаний, кажется исчезают, сменившись чиновниками в элегантных костюмах с волшебными портфелями, демонстративно вбивающими короткие команды в свои мобильные телефоны, чтобы все остальные понимали их статус.

Спешат на свои очередные собрания, чтобы кого-нибудь облапошить, пока их самих не облапошили. Здесь трудятся наёмные полицейские, профессиональные охранники и парни-заводилы, в своей частной и весьма безвкусной униформе, и с разнообразнейшим оружием. Они здесь, чтобы обеспечить соблюдение… ну, если не закона, то, по крайней мере, корыстных интересов своих работодателей.

Бизнесмен с невозмутимым видом может присвоить миллионы, но он не потерпит, чтобы его карман обчистили по дороге на работу, или обнесли его офис, пока он отсутствует.

Все наемные копы знали, кто я такой, но никто из них даже не шагнул вперёд, чтобы бросить мне вызов. У них не хватило смелости встретиться со мной лицом к лицу, пока я был всего лишь частным детективом, и теперь, когда я стал Уокером, всё, что требовалось, — это случайный холодный взгляд, чтобы поставить их на место. Некоторые из них даже отдали мне честь, когда я проходил мимо, хотя никто из них не мог заставить себя улыбнуться.

Я пересекался с большинством компаний, которые предоставляли костюмированных полицейских, и это были истории, в которых полицейские, как правило сразу стреляли, и только потом, — через посредника задавали вопросы. Они ненавидели меня, а я презирал их. Они всё ещё твёрдо стояли на ногах, только потому, что рядом со мной не было Сьюзи.

Если бы Сьюзи Дробовик шла рядом со мной, они бы убежали и спрятались, дожидаясь нашего отбытия. Хотя, честно говоря, большинство людей делают это, когда видят, что Сьюзи направляется в их сторону. Если у них есть хоть капля здравого смысла.

Наверху, на фасадах старых зданий, горгульи немного сдвинулись на своих насестах, чтобы отчётливо рассмотреть меня. Я решил держаться дальней стороны тротуара. У горгулий элементарный, незамысловатый юмор, при полном отсутствии сдержанности, когда дело доходит до использования их экскрементов. Статуи немного отодвинулись назад, в свои ниши, когда я проходил мимо, но, их каменные глазные шары медленно двигались в глазницах, следили за мной, с едва уловимым скрежетом.