Невеста носившая Чёрную Кожу - [25]

— Верно, — сказал я.

Мёртвый Мальчик задумчиво посмотрел на меня, тщательно подбирая слова. Ты же знаешь, что почти наверняка это сделал Хэдли Забвение?

— Что?

— Это здравый смысл. Подумай об этом. Кто ещё здесь достаточно силён, чтобы убить Короля Кожи на глазах у всех этих людей и остаться незамеченным?

— Но… зачем ему это нужно? — спросил я. Он Детектив — Инспектор, с чего бы ему опускаться до банального убийства?

— Потому что Король Кожи что-то знал о нём. И он знал о Короле Кожи больше, чем любой из нас. Может быть… Король, наконец наткнулся на секрет, о котором ему следовало молчать. Мёртвый Мальчик посмотрел на дверь, где на страже стоял Хэдли. Если это он, можешь ли ты его арестовать?

— Конечно, — Я Уокер. Я могу делать всё, что угодно. На самом деле, я почти уверен, что это прописано в должностных инструкциях.

— Ну да, — сказал Мёртвый Мальчик. Очевидно. Но мы говорим о Хэдли Забвение. Детектив — Инспектор, что бы это ни было, чёрт возьми.

— Я поговорю с ним, — сказал я. Но пока он просто ещё один подозреваемый.

— Вместе со мной и Эдди Бритвой? — спросил Мёртвый Мальчик.

— Совершенно точно, включая вас двоих, — сказал я.

— А, — сказал Мертвец. Но что, если бы мы работали сообща? Что бы ты тогда делал?

— Импровизировал, — сказал я. И звонил Сьюзи Дробовик для подстраховки.

— Ужас, ужас, — прочавкал Мертвец возвращаясь к своим будущим газам.

Я направлялся к госпоже Мейхем, когда меня остановила Бетти Дивайн. Она встала прямо передо мной, уперев руки в бедра, и уставилась на меня.

— Ты же на самом деле не считаешь меня виновной, правда, милый? После всего, что мы почти значили друг для друга? Я ни в чём не виновата!

— Нет? А как насчёт дела Шалкена?

— Явный случай ошибочного опознания, — оживлённо сказала Бетти.

— А, Фиаско в лавке пирогов Ловетта?

— Меня дезинформировали. Любой может ошибиться.

— Большой Джон…

— Они так ничего и не доказали! Слушай, я хочу сказать, что я не из тех, кто убивает людей! Я на это не способна!

— Любой способен на всё, — сказал я. При соответствующей мотивации. Теперь, если ты хочешь принести пользу, попробуй обратить своё разрушительное очарование на собравшихся бессмертных и посмотрим, сможешь ли ты заставить кого-то признаться хоть в чём-то. Если кто и сможет, так только ты. У меня много работы.

Я прошёл мимо неё и вежливо кивнул госпоже Мейхем. Она крепко обхватила себя руками, словно от холода, и выглядела намного моложе, чем раньше. Почти как подросток, играющий в переодевание на своей первой взрослой вечеринке. Она окинула меня вызывающим взглядом.

— Я его не убивала. Даже не знала этого человека. Я даже никогда не встречала его до сегодняшнего вечера.

— Но он всё же, кое — что знал о вас, — сказал я. Он знал, что вы подкрасили свою кожу краской, чтобы сохранить эту ужасную связь с Кали. И он знал о ребёнке, который мог бы у вас быть.

Она всё это время качала головой, но правда читалась на её лице. Когда я произнёс слово “ребёнок”, все силы, казалось, покинули её. Когда она наконец заговорила, её голос был чуть громче шёпота.

— Я никому не рассказывала. Как он узнал? Я даже не собиралась говорить Джимми. Это бы его слишком расстроило. Но я потомок Кали! Так и есть! Я могла бы убить этого скользкого ублюдка одним прикосновением! Если бы захотела. Засушить его, как цветок, как это сделал Хэдли. Говорят, кто-то воткнул в него нож. Это правда?

— Его ударили ножом в спину, — осторожно сказал я.

— Ну, у меня же нет ножа! Посмотрите на мой прикид, где бы я его спрятала?

Она была права.

— Я разговариваю со всеми, — сказал я. Не принимайте это на свой счёт. Вы пришли сюда с кем-нибудь?

— Нет.

— Тогда идите и поговорите с Мёртвым Мальчиком. Он ужасная компания, и его разговоры редко далеко уходит от неуместного, но у него доброе сердце. Он присмотрит за вами и проследит, чтобы вас никто не беспокоил.

Я направил её в сторону Мёртвого Мальчика, затем резко остановился, когда Неандерталец пробился через толпу, ко мне. Он был едва пяти футов ростом, сгорбленный, но мощного телосложения. Его массивное лицо состояло из костей и хрящей, с тяжёлыми надбровными дугами, и с едва различимым подбородком.

Его колени были широко разведены, и костяшки пальцев слегка касались пола. Он был одет в блестящий белый дискотечный костюм семидесятых годов, а на его чрезвычайно волосатой груди висел большой золотой медальон на цепочке. Он дружелюбно кивнул мне.

— Приветствую вас, Уокер. Я — Томиас Равносторонний.

— Я знаю, — сказал я. Мы уже встречались однажды. Давным-давно.

Он спокойно пожал плечами.

— Это вполне возможно. Я самый долгоживущий из бессмертных. Я встречался почти со всеми, в то или иное время, но моя память уже не та, что раньше. Я не претендую на то, чтобы говорить от имени бессмертных, но как старейший здесь, я думаю, что могу представлять их. Я думаю, что могу говорить за всех нас, и я говорю, — есть очевидный подозреваемый.

— Неужели есть? — Для меня это новость. Кого вы подозреваете?

— Молодой человек, который именует себя Бродягой, конечно, — сказал Равносторонний. Он появился из ниоткуда, без приглашения, утверждая, что является частью печально известной Семьи Бессмертных.