Невеста княжича - [10]
— Хорошо, что не обделался.
— Леший это всё, княжич. Надо его задобрить.
— Уже задобрили, глянь, кровищи-то сколько человеческой по лесу разлито. Пировать ему всё лето круглое.
Твердош таращился во все глаза на обессиленного княжича, вовек не видел хозяина своего таким жалким. Длинные жилистые руки холопа безвольно повисли вдоль тела, а потом вдруг это тело рухнуло на колени, и завыл служка душераздирающе:
— Что же мне от князя, батюшки твоего, будет? Что есть, убьёт! Сгубил тебя, Мирослав Святославович, не сберёг я!
Однако чудён был холоп, Мирослав даже позабавился. Это что ж получается — служка этот мнил из себя охранника княжеского сына? Смешно, ничего не скажешь.
— Кожу сдерёт, бороду вырвет. Ты живи, княжич, главное, держись. Можа за помощью мне? Дюжа далеко же не ушли, поди рядом будем, я по реке-то, что рядом журчит, и выйду.
— Ага, выйдешь прямо к татям в зубы, как раз пополудничают тобой, не побрезгуют — это я тебе обещаю. Река эта, олух, ведёт прямо в сердце леса, — напомнил Мирослав.
— Если ты, княжич, помрёшь, то я прямо камень на шею и в воду…
Мирослав сделался серьёзным, прожигая холопа безродного гневным своим взглядом. Невыносимы княжичу малодушие и трусость, так что он зубами заскрипел, а на душу омерзение легло. Кнута рядом нет, а то бы он огрел холопа беспутного по хребту до крови. Но ныне у княжича сил не имелось не то, чтобы за кнут схватиться, даже чарочку поднять — и то не смог бы.
— Помолчи, — только и прошипел Мирослав сквозь зубы. — Голова заболела от тебя. Сопли пускаешь, как баба, как молокосос сопливый… замолчи или сам тебя утоплю, а прежде бороду выдеру.
Твердош так и захлопнул рот, задрожали губы.
— Прости, княжич, — холоп снова упал, стукнувшись лбом о пол.
— Недаром тебя Твердошом прозвали, лоб, как орех, твёрдый, так и пол им испортишь, — усмехнулся княжич.
— Прости тугодумца несчастного, брешу я почём зря, от страха не разумею ничего.
Мирослава заворотило, и ком дурноты подступил прямо к горлу.
«Вот мука-то! — взмолился только княжич, закатив глаза. — И так мочи нет, ещё этот дурак».
— И дёрнул меня леший взять тебя, — злость придала Мирославу немного сил, он попытался подняться.
Встать удалось, и он направился к выходу.
— Ты куда, княжич?
— Воздухом подышу, тошно мне от тебя, — проговорил он ослабшим голосом.
— Боги, не оставьте, смилуйтесь… — затараторил Твердош, но Мирослав его больше не слышал.
В глазах полетели чёрные мухи, а клеть полыла, адли княжичу всё же удалось устоять на ногах, благо успел он ухватиться за косяк дверной рукой здоровой. Вышел на порог, не забыв пригнуть голову, чтобы не садануться о притолоку. Нет, притолока не низкая и вполне себе высокая, но Мирослав привык, что балок в каждой простолюдинской избе ему приходилось остерегаться из-за своего высоко роста, коим он пошёл в отца, князя Святослава. В хоромах — иное дело. Дверные проёмы не только высоченны, но и широки. Избы тесные, аки[10] игрушечные, только для челядинцев, которые привыкли по делу и без дела гнуть спину да лбом пол бить, от того они и рождались малорослые.
Солнечный свет обжёг глаза. Княжич огляделся. Мохнатые сосны с вётлами в бахрому заслоняли старенький обветшалый сруб. Вряд ли в таком жили молодые, тесна больно, а печь топили по-чёрному. Мирослав понял это по одному лишь запаху, коим полнилась клетушка. Скорее всего, жильё скудное бабки какой али старицы, волхвицы или отшельницы. А то, что жила женщина в нём, Мирослав не сомневался, угадал он верно, приметив топор у плетня, нарубленные дрова — горка небольшая… да и рядом со ступой пучки льна и крапивы, никак ткать что собралась хозяйка? А одежда выстиранная и рубаха с воротом лодочкой да с широким рукавом, висевшие на задворках, только женщине и принадлежат. Княжич посмотрел под ноги. Вокруг полынь не скошенная поднялась в высоту пояса, тоже неспроста, злых духов отгоняет трава эта.
Мирослав подумал и не припомнил, чтобы в краях здешних, вокруг Кавии, селились волхвицы. Те всё в лес уходили да поглубже, в чащобы и буреломы непролазные. Подальше от людей, поближе к духам, дабы силы свои колдовские проявлять да костры возжигать, и не только светлых, но и тёмных богов прославлять, жертвы им приносить. Но не кровавые жертвы, коими пугали отроков малых, чтобы те в лес одни не бегали, а жертвы бескровные. Но то если добру и свету поклонялись жрецы, а те, кто кривде — уходили ещё дальше, селились в скалах и пещерах. А потому княжич решил, что всё же отшельница жила в избе ветхой.
Кем бы ни была хозяйка, княжич возжелал, чтобы поскорее явилась она. Посылать холопа за помощью безрассудно. Глупый, заблудится да и сгинет. А самому возвращаться — только на корм зверям лесным идти.
Княжич посмотрел на руку. Кровь текла, но теперь не так яро, как миг назад.
«Подожду, авось Дарён спохватится младшего-то, да в поиски кинется».
А может Мирослав и сам ещё оправится. Чего раньше времени панику наводить, ведь проклятие проклятием, но сухим из воды выходил.
«И в этот раз выйду».
На порог высунулся Твердош. При дневном свете видно стало, что у бедолаги от переживаний в лице ни кровинки нет, так можно и за нежить принять.
Мой отчим продал меня, и теперь я собственность опального лорда. Моё тело принадлежит ему, я игрушка в его руках. И чем сильнее становится его власть надо мной, тем отчаяннее я хочу вырваться из его пут. Я ни за что не покорюсь и сбегу из потерянного в туманах замка, но только, почему же так хочется обернуться назад?
Чтобы не потерять наследство, я обратилась к законникам. Если бы знала, что встречу там ЕГО, придумала бы другой план. Кажется, он меня не узнал, в то время как я помнила его все эти пять лет. Я делаю вид, что вижу его впервые, но он так пристально смотрит на мою дочь, будто о чем-то догадывается. — Главный герой — опасный провокатор. — Героиня почти в безвыходном положении. — Маленький бойкий ребенок, который не даст свою маму в обиду.
Мне удалось сбежать из плена. Вырваться из когтей этого беспринципного отступника — Роха тэн Грисанда. Теперь я свободна, но почему же тогда каждый раз сжимается сердце и наворачиваются на глаза слёзы, стоит только подумать о нём. Нет, нет и нет, их не должно быть, как и этой щемящей боли. Я всё решила. У меня хватит сил выстоять, затолкнуть все чувства подальше и идти вперёд, ведь я не могла влюбиться в это чудовище… или могла?
В том мире куда я попала, таких, как я, называют исчадиями Ледяной Бездны и я должна отправиться именно туда, ибо вместо сердца внутри меня лишь кусок льда. Я проклята, из меня сделают безвольную рабыню, игрушку и подстилку для тех, у кого больше власти. Но я, Истана, не согласна на это! И я никогда не покорюсь Маару самому лютому Стражу Излома, и пусть он жжёт моё сердце пеклом ада.Содержит нецензурную брань.
Росья, младшая дочка старосты, отправляется в далёкие земли к богатому жениху. Порадоваться бы — повезло девице, ведь, ходят слухи, что суженый не только высоких кровей, но и красив — невесте сулило светлое будущее, но, судьба коварна. Новое пристанище оказывается темницей каменной, а жених вызывает только дрожь в коленях. Но беда не приходит одна. Росья узнаёт о том, что княжич проклят Лесным Хозяином и невесте предстоит стать либо спасением, либо очередной жертвой.
Страсть и безумная тяга, поглотившие Зариславу и княжича, отделили их от внешнего мира. Обретя своё пристанище и основав на новом месте своё княжество, они не замечали грозящую опасность, надвигающуюся на них холодным маревом, суля беду. И даже всевидящая колдунья не смогла распознать коварство и злой умысел врагов. Плата ли это за дар или судьба поквиталась с травницей за когда-то украденное ею сердце, то ещё предстоит узнать.
Особая форма романа состоящая из многочисленных писем, что присылают Олегу Рыбаченко. Очень интересная и неповторимая форма с множеством интересных комментариев. И остроумных замечаний.
Русская боярыня воспитанная в монастыре, приезжая домой попадает в водоворот политических интриг от которых приходится бежать. Ее преследуют очень навязчивый ухажер, наследный принц Франции. Но боярыня молода и упряма, поэтому несносному кавалеру придется хорошо " побегать" что бы добиться расположения девицы.
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
На раскопках на острове Поллепель в руинах замка, Моника находит бутыль с посланием внутри. Она, не задумываясь о последствиях, с легкостью вскрывает пробку и зачитывает древнее заклинание. Что было дальше, Моника помнила смутно. Очнулась Моника уже в больнице и, как оказалось позже, в психиатрической. Куда ее определил «любимый мужчина», не забыв прикарманить находку. Да только обитатель таинственной колбы уже выпущен и теперь сосуд бесполезен. Джинн ищет свою спасительницу, чтобы выполнить ее три желания. Но стоит последнему желанию сорваться с уст девушки, как она окажется во власти джинна.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?