Невеста для Дракона - [49]

Чем бы они не были, они были недопустимо близко и, когда протянул к девушкам руки, Нелли коротко, по-звериному визгнула, отступая.

Ирина молчала отнюдь не от храбрости. Ей просто горло перехватило от страха при виде того, как удлиняются руки; как шеи, словно у змеи, отделяются от остального тела, растягиваясь безмерно.

Преследователи двигались медленно, будто вслепую. А за ними следовал кто-то ещё. Чёрный силуэт ярко выделялся на фоне серо-синего неба. Развевались полы длинного плаща. Лицо узкое, волосы длинные, как у женщины, то не женщина, сразу видно.

Твари, вынюхивающие следы Ирэн и Нелли, подняли головы.

Их неуклюжий длиннорукий строй распался. Они попытались бежать. Бежали от фигуры в чёрном: колдуна ли, мага — Ирэн-Ирине было неведомо.

Широко открытыми глазами смотрела она на то, как, оттолкнувшись от земли, твари взвивались в воздух и… разлетелись в стороны ровными розовыми кубиками, словно их разрезало невидимыми острыми лезвиями на сотни, даже миллионы маленьких кусочков.

Ирине хотелось отчаянно завизжать во всю силу своих лёгких, но в эту минуту туча, наконец, рассеялась. Вся поляна наполнилась прежними красками и жизнью.

Парень с длинными белыми волосами приблизился и Ирэн получила возможность его разглядеть.

Он был невообразимо, ненормально, неестественно красивый. Таких в жизни не бывает, но — вот, стоит перед ней. Можно потрогать и убедиться, что он вовсе не сон. Всё настоящее: и переливающийся световыми гранями плащ, сделанный из чешуйчатой кожи неведомого зверя; и сияющие под солнцем ярким алмазным блеском светлые, как снег, волосы; и рубиновый отблеск серьги в левом ухе.

А цвет глаз у парня был и вовсе непередаваемый. Лилово-сиреневый, прозрачный и яркий одновременно. И смотрели она на Ирину в этот момент внимательно, но как-то до обидного равнодушно, что ли?

— Я Андриас, — чарующим голосом сказал молодой колдун. — Андриас Дантэлион. Один из Сынов Пламени, что вы призвали для борьбы с прорвавшейся из-за заслона нечистью. Мы же предупреждали, что на земли, на которых будет вестись охота, выходить нельзя. Что вы здесь делаете?

Ирина моргнула, не зная, что сказать, и не придумала ничего лучшего, как сказать правду:

— Землянику ели.

Он улыбнулся.

— Землянику? Ну-ну! Только вот промедли я хоть миг, бесы тебя бы тоже за обе щеки уплели. Ты для них такая же вкусная ягодка… может быть даже ещё вкуснее.

Голос был тихий, красивый. Обидно насмешливый.

А в воздухе по-прежнему навязчиво витал сладкий земляничный запах.

* * *

Не часто доводилось видеть его, того, кого в лицо наставницы-храмовницы величали Драконом, кому льстиво улыбались, а за глаза нарекали зверем, демоном, нелюдем.

Каждый раз от нечеловеческой красоты Сына Огня захватывало дух. Пустые глаза на узком лице наводили оторопь. Совершенное до полной нечеловечности тело вызывало скорее удивление, чем восхищение, смешенное с томлением.

Замирая от страха, но и очарования тоже, слушала она рассказы подружек о чудовищной жестокости Драконов; о том, что за эту самую жестокость их и прогнали с Небес, поставив охранять Межу между двух миров.

Рассказы сводили с ума, лишали душевного покоя. А в сердце поселилась тоска и неизбывная тяга по недоступному, недосягаемому блондину, спасшему их с Нелли от бесов.

Ирина осознавала, что она не чета ему. Ни о какой любви она и не помышляла, даже про себя не называла болезненную одержимость Андриасом любовью. Диковатая красота Дракона выходила за рамки её представлений о самом понятии любви.

Но против воли взгляд каждый раз обращался к Дракону, скользящему лёгкой походкой по каким-то своим опасным, сложным, общественно-полезным делам.

В душе она восхищалась и даже немного завидовала самоуверенности боевого мага с колючей душой. Ведь с виду он ненамного старше её, а уже водил за собой других магов, куда старше и опытнее себя. Белокурый ангел, державший в своих когтях орлов, с которыми даже короли не рисковали связываться.

Как-то краем уха она слышала, как один из этих магов говорил другому:

— Было, в своё время, в некоторых мирах эти херувимы выдавали себя простакам за богов. Да только на каждого нашлась управа. Придёт время и на нашего принца найдётся.

Второй маг, с длинными чёрными узкими глазами, кажущийся с виду невозмутимым и мудрым, отозвался:

— Его сила отличная броня против бесов, фейри и магов. Одно плохо — слишком много в нём человечности. А таким созданиям человечность ни к чему.

— Верно. Зачем человечность Дракону?

Ирэн тогда только фыркнула досадливо. Человечный? Как бы не так! Нелюдь он и есть нелюдь. А всё-таки сладко видеть его. До головокружения.

Её зависимость от него походила на помешательство. Влюблённость таила в себе страх, как мёд с каплей яда.

По ночам лёжа в постели Ирэн пыталась представить его жизнь. Какого это, быть в постоянных походах, истребляя нечисть? Вразумлять самих королей и оракулов? Какого это: уметь ворожить?

Странствующий рыцарь, которому нравилось изводить не только нечисть — всех, до кого мог дотянуться. Вредный, надменный, заносчивый, всегда идущий впереди остальных. Можно ли думать простой послушнице привлечь к себе такого? Чем привлекать? Кто же ждёт взаимного интереса от луны, ярко сверкающей на небе?