Невеста без фаты - [46]

Она никогда не поставит его в неловкое положение, заведя роман на стороне, как другие леди ее класса. Возможно, он не мыслил ясно. Возможно, у него помутился рассудок из-за радостного возбуждения на том балу, возможно, сказалась усталость после долгих часов работы в торговых рядах и этого сегодняшнего поединка с Фентоном.

Этот бой отнял все его силы, до последней капли, и после легкого ужина он решил принять ванну. Потягивая бренди, Годфри думал о том, что, видимо, даже самое отчаянное сумасбродство не заставит Вайолет воспылать к нему страстью.

Может, она посчитала его поступок вульгарным? Другие присутствовавшие в парке леди, включая ее докучливую тетушку, с удовольствием следили за состязанием. Разве состязания на шпагах не спорт для джентльменов? Что с того, что Фентон проиграл поединок своему клиенту? — размышлял Годфри, выходя из ванной. Ему платят не для того, чтобы он демонстрировал свое превосходство над учениками.

Годфри надел шелковый халат и прошел в спальню. Он вновь и вновь спрашивал себя, существовала ли какая-то напряженность в отношениях между Вайолет и Фентоном. Или ему это только показалось?

Невозможно, немыслимо. Они не посмеют!

Фентон никогда не проявлял излишних эмоций в течение всего того времени, как его и Годфри связывали отношения учителя и ученика. Следует ли ему раз и навсегда смириться с тем, что Вайолет никогда не будет к нему испытывать ничего, кроме холодной отчужденности?

Благотворительный бал — другое дело. Вайолет прекрасно танцует. Не ее вина, что Фентон принудил ее к этой не вполне приличной импровизации. Но сегодня в парке между этими двумя проскочила искра. Что это было? Антагонизм? Или влечение? Годфри даже не подозревал, что в Вайолет скрывается столько огня.

«Скорее всего ничего и не было», — подумал он и открыл выдвижной ящик комода в поисках подходящего шейного платка. По четвергам он всегда ходил в клуб. Неудивительно, что Фентон, способный по достоинству оценить красоту и элегантность, нашел Вайолет привлекательной. Годфри не выбрал бы в жены леди, лишенную привлекательности.

В тот вечер Вайолет отвела тетю в спальню раньше, чем обычно. Представление в парке, возможно, и подняло им настроение, но сейчас даже Вайолет испытывала потребность в отдыхе. Горничная расстелила постель и задернула шторы, чтобы в комнату не проник сырой воздух и шум с улицы.

— Сорная трава растет сама по себе, — сказала тетя Франческа без предисловий, — а фиалка требует нужной почвы. Как я любила смотреть, как твой дядя танцует кадриль с нашей неблагонадежной мисс Хиггинс, когда лакей пиликал на скрипке, а Твайфорд деликатно кашлял, пытаясь заглушить его фальшивые ноты, а потом… — Голос ее изменился, словно перед ней отворилась дверь в прошлое. — Ты помнишь тот день, когда мы увидели из окна маленьких джентльменов?

Вайолет сокрушенно покачала головой. Она начала подмечать странности в поведении тети вскоре после смерти ее мужа, а теперь с головой у нее становилось все хуже и хуже.

— Ты, должно быть, имеешь в виду Элдберта и Эмброуза? Они часто играли под нашими окнами.

— Из-за них я очень о тебе беспокоилась.

— Те маленькие джентльмены, как ты их называешь, смеялись надо мной, тетя Франческа. Не знаю, почему ты их боялась. Они никогда меня не обидели.

— Возможно, и так. Элдберт был достаточно вежливым. Эмброуз же всегда груб, как и его мать. Но был еще тот неопрятный мальчик, который работал в поле. Маленький оборванец. Я никогда не забуду тот день, когда он принес тебя домой с кладбища. Мать Эмброуза позже рассказала мне, что ты подружилась с ним, и я назвала ее лгуньей. Я сказала, что моя племянница и ногой бы не ступила на кладбище. Но ты была там, Вайолет. — Тетя повернула голову и посмотрела Вайолет в глаза: взгляд ее был ясный и настороженный. — Я думала, что мальчик тебя убил. Я смотрела на тебя, неподвижную и бледную, и думала, что этот головорез принес тебя домой мертвую.

К счастью для самой Вайолет, тот случай она помнила смутно. У нее был сильный жар, и она не знала, что в ее памяти осталось от бреда и что от реальности. И тем не менее она помнила, как Кит в ужасе смотрел на нее, и она помнила, как гулко билось его сердце, когда он нес ее вверх по склону к дому. Элдберт ему помогал, но Вайолет точно не знала как. Она умоляла Кита оставить ее у двери. Но он отказался. Она слышала голос дяди за своей спиной и истошный крик тети.

— У него ничего плохого на уме не было, — сказала Вайолет и наклонила голову, чтобы затушить свечу. — Эмброуз и близко боялся ко мне подойти. И Элдберт, кстати, тоже. Но он по крайней мере принес мою шаль, когда я почувствовала себя лучше. Эмброуз страдал больше всех и давал это понять каждому, когда выздоровел.

— Хотела бы я знать, как сложилась жизнь у этого мальчика из работного дома. — Тетя Франческа закрыла глаза. — Я даже не могу вспомнить имя того человека, который выкупил его, сделав своим учеником. Он ведь был капитаном, не так ли? Вдовцом, потерявшим сына? Что я точно помню, так это то, что они никогда так и не вернулись в Манкс-Хантли. Полагаю, если мальчик доставлял ему неприятности, он мог продать его другому хозяину. Подлое это дело… владеть людьми.