Невероятные приключения Шарлотты Бронте - [9]

Медсестра ухмыльнулась:

— Вы, мэм, может, и совершали экскурсию, но она — нет. Это Джулия Гаррс, она здесь живет.

Я была ошеломлена.

— Но… Но она выглядит совершенно нормальной.

Сестра рассмеялась:

— Я знаю. Все посетители так думают. Вы не первая, кого она пытается одурачить, чтобы ей помогли сбежать отсюда. Сначала очаровывает кого-нибудь, чтобы ее выпустили из камеры, — в интонации медсестры послышался намек на сомнительные ухищрения, к которым прибегает Джулия, — а потом бродит по коридорам в поисках следующей жертвы.

— Это правда? — спросила я у Джулии.

Продолжая цепляться за мою руку, она отвела глаза.

— Да правда, правда, не сомневайтесь, — сказала медсестра. — Она здесь потому, что убила собственного ребенка. Незаконнорожденного. Утопила в ванне. После чего и сошла с ума. Все считает, что ее ребенок жив.

Я в ужасе уставилась на Джулию. Медсестра оттащила ее от меня и сказала:

— Ну, пошли, девочка. Пора тебе обратно в твою камеру. — И уже ведя неохотно, но покорно следовавшую за ней Джулию по коридору, добавила, обернувшись ко мне: — Вам не положено здесь находиться, мэм. Это крыло закрыто для публики. Здесь содержатся умалишенные преступники.

Потрясенная очередной неожиданностью, я спросила:

— А как отсюда выбраться?

— Дверь там, — сестра махнула рукой.

Я поспешно пошла в указанном ею направлении. Но спустя некоторое время услышала скрип колес и увидела вдали четверых санитаров, толкавших каталку, на которой лежал больной в смирительной рубашке. Он брыкался, извивался и рычал сквозь кляп, затыкавший ему рот. От этих звуков у меня самой отвисла челюсть, и сердце начало гулко колотиться в ребра.

Нечленораздельные звуки, издаваемые человеком, так же индивидуальны и узнаваемы, как его речь. По вздоху, кашлю или стону можно распознать личность. В тот миг я всеми фибрами своего организма почувствовала, кто этот мужчина на каталке, несмотря на то что здравый смысл подсказывал: этого не может быть.

Санитары втолкнули каталку в комнату, и дверь за ними с грохотом захлопнулась. Разрываясь между невозможностью поверить и исполненной страха надеждой, я поспешно подошла к двери и, заглянув в зарешеченное окошко, увидела, как санитары борются с безумцем, снимая с него смирительную рубашку. Мужчина в разорванной белой сорочке и черных брюках был высок, худ, мускулист. Я старалась рассмотреть лицо, но его скрывали растрепанные черные волосы и огромный кляп. Доктор в белом халате, с обрамленной седыми волосами тонзурой на макушке и бесстрастным лицом в очках пытался настроить какой-то замысловатый прибор, состоявший из набора толстых коротких цилиндров, присоединенных к некоему механизму. От металлических стержней, расположенных на его краях, тянулись длинные провода. Рядом стоял деревянный стол с кожаными, заканчивавшимися скобами и пряжками прочными ремнями. Я увидела, как санитары подняли мужчину, переложили на этот стол и попытались пристегнуть его этими ремнями. В тот момент, когда он дернулся, стараясь вырваться, его лицо повернулось ко мне.

Оно было худым, смуглым, с носом, напоминавшим ястребиный клюв, с него градом лился пот. Губы вокруг кляпа изогнулись в гримасе боли. Глаза редкостного серого цвета сверкали, как кристаллы на солнце. Они снились мне каждую ночь. Мужчина меня не видел. Я закрыла рот ладонями, чтобы сдержать крик ужаса, смешанного с радостью узнавания.

Мое первое впечатление оказалось верным: безумец был Джоном Слейдом.

Глава третья

Как Слейд, мужчина, которого я любила, мог оказаться здесь, в Бедламе?

Почти три года тому назад он сказал мне, что отправляется в Россию, и я полагала, что он все еще там. У меня не было никаких причин думать иначе.

Что же с ним случилось и почему?

В глубине комнаты открылась дверь. Из нее вышел худой мужчина, одетый в костюм явно иностранного покроя. Тип лица выдавал в нем немца: бледная кожа, набрякшие полуопущенные веки за очками в золотой оправе, длинный нос, жестокий рот. Посеребренные сединой волосы коротко острижены. Вид властный.

Читатель, вы, разумеется, узнали пруссака, который планировал заговор против Англии с русским императором. Но я в тот момент еще ничего не знала об этом человеке.

Он направился к Слейду. В его руке что-то поблескивало. Оказалось, что это стеклянный цилиндр с поршнем, присоединенный к длинной острой игле. Пока санитары боролись со Слейдом, пытаясь его утихомирить, мужчина воткнул иглу в его руку и стал давить на поршень. Как только жидкость из цилиндра начала перетекать в тело Слейда, оно задергалось, сопротивление ослабло и глаза закрылись. Санитары зафиксировали его голову скобой. Врач взял в руку провода, соединенные со странным прибором. На конце каждого имелся маленький металлический диск. Он закрепил их на висках и лбу Слейда, после чего повернул рычаг включения аппарата.

Огоньки на панели замигали, послышалось потрескивание. Слейд оцепенел, словно в последней предсмертной конвульсии. Иностранец наклонился и что-то прошептал ему в ухо. Я не знала, что эти двое делают со Слейдом, но было очевидно, что ничего хорошего. Попыталась открыть дверь — она была заперта. Я заколотила в нее кулаками и закричала: «Прекратите!»