Невероятные приключения Марека Пегуса - [9]

— Бритву!

Я схватил бритву и принялся его скрести.

— Стой!

Я остановился.

— Что таращишься? — крикнул Здеб. — Не видишь, что она тупая? Наточи.

— Как наточить?

— На ремне! Есть же у тебя ремень на штанах?

Я снял ремень и тут же почувствовал, что у меня падают штаны. Я подтянул их, но они снова сползли. Тогда, отчаявшись, я снял брюки, привязал ремень к ручке двери, как это обычно делает отец, и принялся точить бритву.

Здеб нетерпеливо поглядывал на меня из-за «Панорамы».

— Хватит! Брей! — скомандовал он.

Я поспешно натянул штаны и начал скрести бритвой подбородок Здеба. Вдруг Здеб подскочил на стуле:

— С ума сошел!

— Что случилось?

— Ты меня порезал, сопляк! Опять по лицу пойдут прыщи! Боже мой… Сколько крови! Ну, чего ты стоишь? Скорее вату! Перевяжи! Ай… истекаю кровью! — застонал он.

Я подбежал к аптечке, достал бутылочку йода и вату.

— Сейчас я коллегу перевяжу, — пролепетал я.

— Прыщи будут, — рыдал Здеб.

Я намочил йодом клок ваты и прилепил его к подбородку клиента. Здеб взвизгнул и вскочил со стула:

— Ой, мой подбородок! Что ты наделал, хулиган?

— Сма… смазал йодом.

— Что? Иод… Ну, погоди, я с тобой рассчитаюсь… Ой, мой подбородок… мой подбородок.

С громким ревом он выскочил из класса.

Я вытер рукавом лоб и вздохнул с облегчением. Но передышка была недолгой. С шумом распахнулась дверь, и в класс вбежала Буба. Здоровенная, на голову выше меня дылда, воображающая себя кинозвездой. У меня душа ушла в пятки. Я с ужасом смотрел на Бубу, а она медленно подошла ко мне и с кинематографической улыбкой нежно взяла за подбородок.

Я покраснел, но не посмел двинуться с места.

— Ты сегодня дежурный, Марочек? — ласково спросила она.

Я в испуге отшатнулся.

— Да. А тебе что-нибудь нужно?

— Догадайся сам.

— Понятия не имею. — Я отступил еще на шаг. Переросток Буба, заломив руки, стала в позу умирающего лебедя.

— Маречек сделает Бубочке маникюрчик, — прощебетала она.

Я остолбенел:

— Я — маникюр? Ты что, с ума сошла?

— Маречек так невежлив с маленькой Бубочкой. А если малютка его хорошенько попросит?

— Не валяй дурака, — со злостью оттолкнул я ее. — Тоже придумала.

— Ты не очень-то задавайся, — Буба обиженно выпрямилась, — а то как тресну! Сегодня именины пани Окулусовой, и я должна иметь шикарный вид.

— Но ведь пани Окулусова не разрешает покрывать ногти лаком, — попробовал отбиться я.

— Красный лак — гадость, — пожала плечами Буба. — Это сейчас не модно. Я признаю только перламутровый. Он не сразу бросается в глаза… И вообще это тебя не касается. Садись и делай, что велят.

— А я не стану! — закричал я. — Убирайся к черту, нам надо класс украшать. Понятно?

— Что… — нахмурилась Буба. — Ах ты, сопляк!

Буба решительно толкнула меня к скамье.

Я хотел было улизнуть, но тут тяжелой поступью вошел в класс Пумекс II в боксерских перчатках. Он взглянул на нас исподлобья и скомандовал:

— Буба, мотай отсюда!

Он говорил в нос, а если Пумекс начинает гнусавить, это плохой знак.

— Не видишь, я делаю маникюр, — неуверенно улыбнулась Буба.

— Мотай отсюда! — не глядя на Бубу, повторил Пумекс II совсем гнусаво, а это уже означало, что дело принимает скверный оборот.

Прикусив губу, Буба собрала свои маникюрные принадлежности и ленивой походкой направилась к выходу. В дверях она обернулась и показала Пумексу II язык. Однако на Пумекса II это не произвело никакого впечатления. Он встал и смерил меня презрительным взглядом.

— Новый дежурный?

— Да, коллега.

— Ты не кажешься мне слишком умным. Знаешь, кто я? — грозно спросил он.

— Ко… коллега — переросток Пумекс, рекордсмен, — ответил я, чувствуя, что у меня подкашиваются ноги.

— Неточно. Я — Пумекс Второй. — Он глянул на меня, как удав па кролика. — Пумекс Второй, чем и отличаюсь от моего брата Пумекса Первого из одиннадцатого, который мне в подметки не годится. Повтори!

— Коллега — Пумекс Второй, чем и отличается от своего брата Пумекса Первого из одиннадцатого, который коллеге даже в подметки не годится.

— Хорошо! Подсказывать умеешь?

— Да, но…

— Я спрашиваю, ты умеешь подсказывать физиологическим шифром?

— Логическим… понятия не имею.

— В таком случае… — Пумекс II снова уставился на меня, как удав на кролика, — тебе придется подучиться. Дежурные всегда подсказывают мне специальным физиологическим шифром. Итак, запомни сигналы. Тронуть лоб — значит «один», тронуть нос — «два», тронуть подбородок — «три», тронуть ухо — «четыре», надуть щеки. — «пять», скорчить рожу — «шесть», оскалить зубы — «семь», высунуть язык — «восемь», кашлянуть — «девять», зевнуть — «ноль», почесаться одной рукой — «отнять», почесаться двумя руками — «сложить», показать кулак — «помножить», показать два кулака — «разделить»…

— Коллега шутит? Это все я должен делать?

— А кто? Дух святой? — насупился Пумекс II. — Давай, повторяй! Я сейчас проверю, все ли ты запомнил.

— Скорчить рожу — «шесть»… Скорчить рожу — «шесть»… — тупо повторял я.

— Только про рожу и запомнил, — разозлился Пумекс II. — Ну и олух! Внимание, подаю сигнал!

Он надул щеки, почесал обеими руками голову, потом оскалил зубы.

— Ну, что я изобразил?

— Обезьяну.

— Эх ты, идиот, это же арифметическое действие.

— Арифметическое действие, — поспешно повторил я.