Невероятные приключения Марека Пегуса - [8]
— И у нас нет ни подарка, ни цветов, нет даже цветной бумаги, чтобы украсить класс, — прибавил Гжесек.
— Забыли. Все забыли, — простонала Зюзя.
— А вот и не все, — я не забыл!
— Правда? — воскликнула Зюзя.
— У меня даже есть подарок!
— Врешь!
— Покажи!
— Где?
Они окружили меня со всех сторон.
— Здесь, — указал я на мешок.
— В мешке?
— Да, в мешке. Смотрите. — Я развязал мешок и вытащил щенка.
Весь класс пришел в восторг.
— Ох, какой смешной!
— Просто чудо!
— Покажи!
— Как его зовут?
— Тяпусь, — с гордостью ответил я.
— Тяпусь, Тяпусь!
— Мировой пес!
— Какой породы?
— Это бульдог, — сказал я, — ему только две недели, и его нужно кормить из бутылки.
— Дай подержать.
— И мне!
— И мне!
Ребята вырывали щенка друг у друга из рук. Воспользовавшись этим, Тяпусь удрал и принялся бегать по классу. Ребята за ним. Наконец его настиг Гжесек.
— Давай сюда, — сказал и. — Надо его спрятать, а то еще удерет или нашкодит. Он ужасный проказник.
Я сунул щенка в мешок.
— Задохнется, — беспокоилась Люля.
— Не волнуйся: мешок дырявый.
Я пошел на свое место и сунул мешок в парту.
В класс вбежал Чесек с красной повязкой дежурного на рукаве. Он нес два больших рулона цветной бумаги.
— Бумага! Бумага! — радостно закричали ребята. Казалось, все шло на лад. Подарок достали, бумагу, чтобы украсить класс, тоже, но злой рок, преследующий меня всюду, был уже начеку.
— Где Марек? — спросил Чесек. Я подошел.
— Марек, сегодня начинается твое дежурство, — сказал он. — Я и так лишний день отдежурил. Держи повязку.
Предчувствуя недоброе, я уныло нацепил повязку. Злой рок гнался за мной по пятам. Чем же иначе объяснить, что мое дежурство началось именно в день именин классной руководительницы? Физиономия моя вытянулась. Заметив это, Чесек похлопал меня по плечу:
— Брось расстраиваться. Всего какую-нибудь неделю! Как-нибудь отдежуришь.
— Да, но именины…
— Ерунда, — махнул рукой Чесек. — Щенка принес?
— Принес.
— Где он?
— Засунул в мешок и спрятал в парту.
— Порядок. Следи только, чтобы он не удрал. А то при твоем невезении все может случиться.
— Я послежу.
— Ну и не вешай нос! Подарок есть, украсим класс цветной бумагой, и все в порядке. И поменьше думай о своем невезении. Начнешь думать, и все пропало.
— Да, — вздохнул я, — но ты же знаешь, какой у нас класс. А я… На меня и так всегда все шишки валятся. Да еще эти переростки. Ты ведь знаешь, на что они способны.
— Не бойся, — утешил меня Чесек. — Пани Окулусову все любят. Даже переростки. Она у нас молодец, увидишь, никакой заварухи не будет. Главное, чтобы прошел гладко первый урок с Пифагором да еще с Колорадо. Только не связывайся с переростками! Вот, пожалуй, и все. Да, чуть не забыл, помни о Папкевиче: он ест мел. А сейчас гони всех из класса! Будем делать гирлянды. Вот клей и ножницы. — Он вынул их из портфеля. — Нужно нарезать бумагу полосками… В два пальца шириной, потом склеить и скрутить. Гирлянды будут, как на балу.
— А зачем нам эти… гир… гирлянды? — спросил я, шмыгая носом.
— Гирлянды нужны. В седьмом — всегда гирлянды. А чем мы хуже?
— Ну ладно, гирлянды так гирлянды, — сказал я, смирившись, и принялся выгонять всех из класса.
Чесек мне помог, и все сошло гладко.
— А теперь за работу, — сказал Чесек. — Я только сбегаю к сторожу за молотком и гвоздями. Зюзя и Люля нам помогут.
Он выбежал из класса, а я принялся нарезать бумагу.
Однако не успел и выкроить первую полоску, как в класс вошел переросток Здеб. Одну руку он держал в кармане, а другой — с загадочной улыбкой поглаживал подбородок.
— Ты зачем явился? — строго спросил я.
— Тебя, видно, давно не били, — ощетинился Здеб, — когда ко мне обращаешься, говори «коллега».
Я решил с ним не связываться.
— Простите, коллега, забыл. Коллега так редко стал приходить в класс.
— Тепло, — зевнул Здеб, — да и скучно мне с вами, сопляками. Мое место в десятом классе. Понятно?
— Понятно, — вежливо ответил я. — Как печально, коллега, что вам, несмотря на солидный возраст, приходится посещать наш класс.
— Это все из-за проделок Пифагора и дира, — так Здеб называл директора. — Они меня всегда нарочно спрашивают именно то, что я не выучил. Ну, хватит. Не имею привычки откровенничать с сопляками. Ты новый дежурный?
— Да, коллега.
— Побрить можешь?
— Побрить? — Я вытаращил глаза.
— Ведь сегодня именины пани Окулусовей, должен же я быть выбритым?
— Значит, коллега хочет, чтобы я его побрил?
— Дежурные всегда меня бреют, — пожал плечами Здеб. — Это входит в их обязанности. Ты что, не знал?
— Нет! Чесек ничего мне не говорил. А он тоже брил коллегу?
— Конечно, брил! — прикрикнул Здеб. — И довольно неплохо. Ну, давай быстрей, времени мало.
Здеб удобно развалился на стуле за кафедрой и развернул журнал «Панорама».
— Ладно… — пробормотал я, — а чем я брить буду?
— Прибор в ящике кафедры. Воду можешь взять из графина, если она свежая. Ну, начинай. Времени в обрез.
Я вынул из ящика бритву, мыло, мисочку, полотенце и беспомощно замер перед Здебом.
— Ну, что ты стал? — подгонял меня Здеб. — Завяжи полотенце!
Я завязал.
— Не так туго! Задушишь! — завертелся Здеб.
Я поправил полотенце.
— Воду!
Я налил из графина воды в мисочку.
— Мыло!
Я намылил.
