Невероятная Индия: религии, касты, обычаи - [37]
Более древнюю, относящуюся, может быть, ко времени задолго до нашей эры картину образования касты путем перекрещивания представляют собою кхасы Непала, которые, по-видимому, являются потомками смешанных браков между раджпутами или брахманами, переселившимися в Непал, и монголоидками — местными жительницами.
Несомненно, в Индии можно найти группы, теперь считаемые обычными кастами, которые старательно хранят воспоминания о бывшем политическом господстве и в своих особенностях сохранили следы более усложненной организации, чем это свойственно обыкновенным племенам. Образчик национальной касты представляют собой, например, невары, народ монголоидного типа, когда-то господствовавший в Непале. Невары включают в себя как индуистов, так и буддистов; обе эти общины сильно различаются между собой, и каждая подразделяется на очень развитую серию подкаст.
Когда члены какой-либо касты покидают свое постоянное местожительство и селятся прочно в другой части Индии, они обнаруживают тенденцию к превращению в отдельную касту. Стадии этого процесса намечаются с достаточной отчетливостью. Переселенцы часто вынуждены есть запрещенную пищу или нарушать правила, согласно которым следует употреблять еду, служить чужим богам и вступать в сношения с чужими женщинами. В результате эмигранты отрываются от своего народа и женятся только в пределах своей группы, поначалу образуя особую подкасту, обычно называемую по местности их проживания, а затем уж и обретая черты полноценной касты.
Хороший пример образования касты в результате переселений — малабарские брахманы намбудири. Они претендуют называться потомками людей, пришедших к западному берегу Индии от различных священных мест Катхиавара и Северного Декана. Их сложение и черты лица как будто подтверждают это. Но каково бы ни было их происхождение, в настоящее время они являются совершенно отдельной кастой, отличающейся от брахманов большинства других частей Индии — например, тенденцией к полигамии, непризнанием детских браков, эндогамностью брака лишь старшего сына и т. д.
Другой пример представляют бенгальские бархи-брахманы. Легенда повествует, что в начале XI века раджа Адишвара, убедившись, что осевшие в Бенгалии брахманы слишком невежественны, чтобы совершать ведийские церемонии, обратился к радже Канауджа (Каньякубджи) с просьбой прислать жрецов, опытных в священном ритуале ариев. В ответ на просьбу были посланы Адишваре пять канауджских брахманов, которые привезли с собою жен, священный огонь и жертвенную утварь; от этих пришельцев и произошли бархи-брахманы. Все это очень правдоподобно: Адишвара сделал то, что раджи отдаленных районов (каким и была Бенгалия в XI веке) делали постоянно. Местный властитель, отброшенный далеко от больших центров брахманского учения, каким-то путем начинает постигать недостаточность или ошибочность совершаемого около него церемониала. Он посылает за более авторитетными брахманами, дарит им земельные участки возле своей резиденции и приступает под их диктовку к реформированию как личного поведения, так и религиозного распорядка, следуя при этом образцу благочестивых царей, вознесенных брахманской литературой на степень идеала, обязательного для всякого монарха. Брахманы придумывают для своего покровителя генеалогию почтенной древности, снабжают его какой-либо красочной фамильной легендой, и с ходом времени при помощи денег и дипломатии раджа получает признание как член местной раджпутской общины, то есть как член касты кшатриев. Это, однако, не значит, что действительные раджпуты пойдут на признание его претензий. Но и брахманы, связавшие судьбу с судьбой этого властителя, не сохранят своего статута в той общине, которую они покинули, и, следовательно, пойдут по пути образования новой касты.
При таких эмиграциях — правда, как редкое исключение — может осуществиться и социальное повышение. В Чанде, отдаленном округе Центральных провинций, группа людей по переписи 1901 года зарегистрировала себя как баранки. Они утверждали, что происходят из клана раджпутов в Ориссе, которые когда-то пришли в Нагпур в свите раджей Бхонсле и несли при них военную службу. В то же время в Чхота-Нагпуре имеется подкаста касты панов, по имени бараики или чик-бараики, — рабочие-ткачи и плетельщики корзин, которые выполняют работы у более развитых дравидских племен. Конечно, в данном случае может быть и простое совпадение названий, но немало шансов и в пользу того, что бараикская группа раджпутов в Чанде ведет свое начало от очень скромного чхота-нагпурского источника.
Образование новых каст как результат небрежения старыми обычаями или усвоения новых ритуальных приемов — заурядное явление с самых далеких дней. Люди, не получившие в нужное время посвящения в таинства или предавшиеся запрещенным занятиям, становятся вратья (неправедные), или внекастовыми, а потомки их признаются отдельной кастой. Жить как вратья уже само по себе вызывает исключение из первоначальной касты, и брахман, совершающий для таких людей службу, подлежит покаянию.
В данном издании впервые публикуются фронтовые письма выдающегося русского военного философа и теоретика, геополитика, востоковеда и географа, героя Первой мировой войны Андрея Евгеньевича Снесарева (1865–1937). В его письмах представлена широкая панорама исторической драмы народа и армии в годы великой войны. Это удивительные документы, исключительно правдивые, окрашенные чувствами и мыслями ученого-энциклопедиста, непосредственного участника, наблюдателя и аналитика бурных исторических событий. Письма представляют интерес для профессиональных военных, историков и всех, кто не равнодушен к истории нашего Отечества, жизни и творчеству его выдающихся деятелей, к числу которых, несомненно, относится А.
Книга представляет собой одно из лучших в отечественной и зарубежной литературе исследований жизни и творчества Карла фон Клаузевица.Публикуемая работа адресована всем, кто интересуется историей отечественной и мировой военной мысли.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.