Неверное сокровище масонов - [10]

— Сейчас очень многие занимаются генеалогическими изысканиями. Предков ищут, родню. Есть даже фирмы такие. У них и с архивами связи налажены, так что, если по этой линии рекомендоваться, никаких подозрений не вызовет.

— Отлично, — восхитился дядя, — одна незадача — внешность. Профессия уж больно наложила отпечаток.

Это была чистая правда. Хоть я уже давно не носил форму, среди тех с кем мне приходилось общаться, более проницательные неизменно считали меня бывшим военным, а менее проницательные уголовником. Долгие годы слишком тесного общения с преступным миром наложили свой отпечаток.

— Придется немного поработать над имиджем. Отрастишь волосы подлиннее, профессорскую бородку, купишь очки с простыми стеклами. Ну и одежда. Пиджак, галстук.

Как говорили мои бывшие подопечные: «Всё на будьте любезны!». Но, назвался груздем — полезай в кузов.

Разжалованный из магов в библиотекари, Алексей тихонько добавил:

— Знаете, Леонид, как ни странно, переодевания всегда применялись людьми для того, чтобы обмануть свою судьбу. Считалось, достаточно изменить внешность и невезенье пройдет мимо. Особенно трепетно к этому поверью относились кладоискатели.

— А сам не пробовал обмануть судьбу шубой наизнанку?

Он грустно улыбнулся:

— Как раз в моей жизни это правило сработало просто классически.

История и в самом деле оказалась невеселой.

Тихий скромный мальчик из Грузии, больше всего на свете любивший читать и специальность себе выбрал соответствующую «книговедение». Потом работал в Прибалтике в крупной библиотеке. Жил в окружении книг и был доволен жизнью. Помимо фолиантов его на работе окружали женщины. Женился. Но семейная жизнь не заладилась. Супруга требовала денег, пришлось уйти в торговлю. Работал в букинистическом магазине, попал под суд. С растяпами это часто бывает, поверьте специалисту. Жена бросила.

В местах лишения свободы пришлось науку жизни осваивать заново. Бога гневить нечего, был там библиотекарем, место самое, что ни на есть теплое. Ну, а после освобождения подался в Москву. Здесь и болтался, что называется, на подножном корму. Освоил вот профессию медиума и предсказателя. Да и на даче, как выяснилось жил не на своей. Просто требовался сторож коттеджа — одинокий порядочный мужчина. А это и жилье и прописка. Так и жил.

А все почему? Надел однажды личину бизнесмена, вот и зажил чужой судьбой. Теперь и рад бы назад, да никак.

— Я думал сначала: устроюсь библиотекарем куда-нибудь в деревню. Но понял, что жить на две тысячи рублей в месяц уже не смогу. Но и снова в торговлю не хочу. Не мое это. Все-таки, я гуманитарий до мозга костей. Так, наверное, никогда и не смогу воспринимать книгу просто, как вещь. Вот и подрабатываю на страсти к неведомому.

Мне вдруг пришла в голову мысль, а если я надену личину эдакого книжного червя, копающегося «в хронологической пыли», и она пристанет ко мне, кем же я тогда стану? Отец мой, заслуженный генерал-майор с целым иконостасом орденов, некогда вдруг стал преподавателем в военной академии. Преуспел. Стал кандидатом наук, заведующим кафедрой и даже повысился в звании. Я то видел его только в этом качестве, а вот те, кто знали отца по прежней жизни отзывались о нем в самых возвышенных тонах. Дядя Боря, так тот называл его все время: «Любимец богов!».

Может быть, в этом была некоторая зависть. Они оба женились на родных сестрах, профессорских дочках. Молодой аспирант Борис на старшей, а пожилой генерал на младшей. Отец прожил в счастливом браке двадцать лет, имел двоих детей, а дядя так и не смог найти общий язык с женой. Детей у них не было, супруга была повернута на карьере, да и можно ли было назвать тетю супругой. Она была скорее боевой подругой, с удовольствием сопровождавшей мужа в многочисленных и длительных загранкомандировках.

А еще я подумал, что если бы дядя Боря не одел некогда на себя личину карьериста и не устремился на штурм служебных высот, он, может быть, стал бы хорошим ученым, проникшим в какие-нибудь вековые тайны. Ведь, как ни говори, а родился то он все-таки под знаком Рыб.

Уходили последние часы господства этого знака. Еще немного и миром начнет править трезвый и прагматичный Овен. Тогда нужно будет полагаться на разум и расчет, а удача придет к тому, кто действует решительно, но осмотрительно.

Я повернулся к Алексею:

— Послушай, погадай! Что же за клад без гаданья?

Просьба его не удивила. Он минуту поколебался и сказал:

— Я выложу кельтский крест.

Звучало внушительно. Алексей сунул руку за пазуху в левый карман и извлек оттуда колоду карт. Но необычных. На них не было привычных мастей и фигур. Какие-то изображения колесниц, шутов, тронов, отшельников. Карты Таро. Именно с помощью этих картинок уже сотни лет миллионы людей пытаются проникнуть за завесу будущего.

— Достань десять карт.

Я повиновался. Дядя Боря, не проронив ни слова, следил за нами. Он не улыбался. Для философа нет абсолютных истин. Он наблюдал и ждал. Алексей разложил мои карты в виде креста: четыре вертикально, четыре горизонтально и две по краям. Потом начал их брать по одной, переворачивать и говорить.

Наверняка, это производит большое впечатление на людей впечатлительных. Яркие, необычные картинки, глухой монотонный голос, страшноватый в своей бесстрастности и набор внушительных фраз, из которых можно вывести, что угодно. Но вот Алексей перевернул очередную карту: