Невеликий комбинатор - [60]

Шапки-2 встретили уфологов дружелюбно. На перроне горел фонарь. Ветер стих. Свежий загородный воздух ненавязчиво заполз в легкие и по-свойски всосался в кровь вместе с жутко полезными хвойными ионами. Тереза Марковна достала из сумки заветную карту. Хворостов хохотнул. Степан, тоскливо трезвея, оглянулся.

— Трофим, в каком направлении нужно искать точку Контакта? — звенящим шепотом спросила Тереза Марковна.

Спецназовец запрокинул голову, будто подставляя лицо звездному свету, мягко струящемуся с неба. Его ноздри затрепетали, ловя недоступные простым смертным запахи. Степан вздохнул, подозрительно косясь на двуногого зверя в маскхалате. За границей тускловатого желтого света единственного во всех Вторых Шапках фонаря стояла тьма. Абсолютно непрозрачная. Степан недоверчиво покрутил в воздухе пальцем где-то в районе виска. И в то же время — как бы просто в воздухе.

— Может, там гамма-излучения поинтенсивнее… нах…? Савельич, чуешь? — невинно поинтересовался он.

— Степан! — укоризненно вскрикнула Тереза Марковна.

Хворостов резко выдохнул и задрал рукав. На жилистом запястье светился квадратный циферблат часов. В его нижнем левом углу мерцал компас. Трофим положил ладонь на карту, одним движением сориентировав указательный палец на синее пятно, еще раз сверился с компасом и уверенно кивнул:

— Атака группой! Северо-запад — двадцать два градуса!

— Сорок лучше, — попытался вставить Степан.

Но взрывная энергетическая волна Кошмарного энтузиазма уже тащила их в ночь…

Тропинка от станции ползла через лес. Судя по всему, желающих посетить точку Контакта было немного. Единственная цепочка следов периодически пересекала заметенную тропинку под немыслимыми углами. Тереза Марковна почему-то радовалась неглубоким ямкам в снежном покрове как родным. Словно свидетельству того, что уфологи не одиноки в этом медвежьем углу Вселенной.

Трофим крался в авангарде. Причудливые следы его настораживали. Если они не принадлежали врагу, то зачем было петлять?! Подозрения нарастали от поворота к повороту. Последней каплей стала восьмерка, описанная неизвестным объектом вокруг вынырнувшего из темноты столба. Хворостов встал на четвереньки и ткнул пальцем в подозрительные отпечатки.

— Мутит, гад?! — вопросительно зарычал он.

Степан плюхнулся рядом и тоже поковырялся в сомнительных следах. Ничего особенного в хождении по кругу он не узрел. Но из чувства солидарности поддакнул:

— Йети небось. Их тут как кошек в седьмой квартире.

— Какие йети, боец?! — глухо взревел Трофим. — Все йети — в Тибете!

Степан вздохнул:

— Темнота… Они сюда с Карелии прутся… нах… Газеты читать надо! Да ты не боись, они почти не кусаются. Только телепатией всех мордуют. На испуг, б…, берут.

Вспыхнувший диспут неожиданно приобрел накал. Снег под бывшим майором начал слегка подтаивать, предвещая крупные неприятности. Обвинение в трусости могло раскалить его до точки кипения в два счета. Но раскол экспедиции, похоже, не входил в хитроумные планы Судьбы. Порыв ветра, вроде бы случайный, просвистел над тропинкой. Столб скрипнул и качнулся. Стрелка указателя в очередной раз повернулась.

Тереза Марковна подняла голову. Как раз на уровне ее глаз внезапно обнаружилась табличка. Ржаво-белые буквы на синем фоне венчала кривая стрелка.

— «Шапки», — прочитала Тереза Марковна вслух.

Оппоненты оторвались от изучения ям на снегу и посмотрели на нее. Учительский перст в тонкой кожаной перчатке был направлен строго на северо-запад. Туда же смотрела стрелка указателя на столбе. От развилки в глубину Шапок змеился путь из плохо расчищенного асфальта.

— Дорога! — обрадовался Степан.

— Атака-а!!! — заорал Хворостов, мгновенно забывая о йети.

Уфологи выбрались на финишную кривую и целеустремленно зашагали во тьму.

Особняк возник перед ними неожиданно, но вовремя. Тереза Марковна как раз перестала чувствовать замерзшие ноги. На Степана накатил ужас из-за полного отсутствия ларьков у дороги. Гоняться за летающими тарелками без дозаправки он категорически не желал. А Хворостов начал напевать, гармонично сочетая чудовищный музыкальный слух с отсутствием какого-либо голоса, кроме командного. Пел Трофим с удовольствием. Пугая мрак, тишину, потенциального противника… Но больше всего — союзников. Стена глухого бетонного забора вынырнула как долгожданный приз мученикам науки, словно перечеркнув строгую траекторию северо-западного направления. Хворостов восторженно прохрипел, старательно понизив голос:

— Ага-а! Приехали! — Он подошел к забору и, не обнаружив входа, въезда или хотя бы лаза, продолжил: — Та-ак! Прячутся! Надо бы их взрывчаткой…

Степан недоуменно колупнул пальцем стылый бетон и вежливо поинтересовался:

— Савельич, а если это гуманоидное желе? Наделаем дырок, нах…, мыслящая субстанция по кустам растечется, и амба!

Трофим, почувствовав намек на издевку, зарычал:

— Боец, если что — ты это… желе с мозгами… ковшиком собирать будешь!

Тереза Марковна прервала прения властным педагогическим окриком:

— Ти-ши-на!

Накрепко вколоченная с детства реакция на женские учительские вопли сработала безотказно. Шапки-2 накрыло мрачное безмолвие. Умиротворенно поджав губы, Тереза Марковна отточенным жестом привлекла внимание аудитории: