Неведомые земли. Том 3 - [60]
Еще из Индии Монтекорвино отправил папе помещенное выше важное письмо о собранных им сведениях.
Письмо было написано 22 декабря, но в каком именно году, в оригинале, как уже отмечалось, точно разобрать нельзя. Прежде обычно его датировали 1291 или 1292 г. Но поскольку автор письма заказывает, что до 1291 г. он находился в Тебризе, а затем еще 13 месяцев пробыл в Индии, мы могли бы предположить, что подходит только 1292 г.[32] Однако это противоречило бы хронологии других событий. Ведь в следующем письме, от 1306 г., Джованни Монтекорвино подчеркивает, что он прожил в Пекине два года еще при правлении Хубилая. Но Хубилай скончался в 80-летнем возрасте в феврале 1294 г. Если письмо было написано уже в декабре 1292 г., то Монтекорвино не мог прожить в Пекине два года до кончины Хубилая. Ведь только путешествие из Индии в Пекин должно было отнять целый год. Следовательно, Монтекорвино мог прибыть в Китай не раньше конца 1293 г., то есть только за два месяца до смерти Хубилая.
Трудно разрешить это противоречие. Самое большее, что нам остается, это строить различные предположения. Вероятно, дата смерти Хубилая — февраль 1294 г., проставлена по тогдашнему летосчислению Ватикана (об этом см. ниже) и соответствует февралю 1295 г. по нашему календарю. В таком случае Монтекорвино жил при Хубилай-хане в Пекине приблизительно 15 месяцев, что в крайнем случае еще можно считать за два года. Верно ли это толкование, следует еще выяснить. [151]
Оба письма, посланные Джованни Монтекорвино в Европу из Китая, имеют гораздо более важное значение, чем его отчет из Индии. Они относятся к числу важнейших документов по истории христианских миссий, и поэтому выше дается их полный дословный текст в том виде, как он дошел до нас.
Наряду с тяжелыми, даже отчаянными жалобами на враждебное отношение христиан-несториан в Китае к представителям римской церкви в этих письмах сквозят явная радость и удовлетворение хотя и тягостной, но все же успешной деятельностью миссионера в Срединной империи. Но какими же незначительными представляются успехи, о которых сообщает Монтекорвино: за 12 лет он крестил всего 5 тыс. человек — при колоссальной численности населения страны. А какие широкие возможности открылись бы перед ним, если бы он смог опереться на влияние Поло или на сильную волю благосклонного к христианству императора! Но Хубилай был слишком стар, чтобы оказать необходимую поддержку Монтекорвино. Рихтгофен полагает даже, что Хубилай уже умер к тому времени, когда Джованни Монтекорвино прибыл в Китай.[33] Но дословный текст письма противоречит этому заключению Рихтгофена, так как великим ханом, который, как говорит Монтекорвино, «уже закоснел в язычестве», мог быть только Хубилай.
И все же те успехи, которых добился Монтекорвино при наблюдавшихся тогда неблагоприятных для него условиях, были всецело его заслугой.
В течение многих лет этот миссионер вместе со своим спутником Пьетро из Лукалонго, очевидно, были единственными христианами-европейцами в Пекине. Монтекорвино удалось склонить к принятию католичества христианского государя Тендука[34] придерживавшегося несторианского вероучения, и он нашел в нем искренне преданного и благочестивого помощника, который обратил в католическую веру и весь свой народ. Но когда этот государь скончался (в 1299 или 1300 г.) в очень молодом возрасте, все эти преимущества отпали. Его преемники не хотели и слышать о римской церкви и привели к отступничеству свой народ.
К Джованни Монтекорвино вскоре присоединился францисканский монах Арнольд из Кёльна и некий хирург ломбардец, имя которого неизвестно. Это был очень дурной человек, создавший в Китае плохую славу христианской вере. Но кёльнский брат, о котором, к сожалению, мы мало знаем, был действительно весьма ценным помощником.[35] Кунстман, видимо, прав, когда отождествляет его с не названным по имени францисканским монахом, который впервые упоминается в опубликованной в 1856 г.[36] летописи Иоганна Винтертурского, жившего в XIII в. (см. цитату в начале главы). Несомненно, [152] личности Джованни Монтекорвино и Арнольда из Кёльна смешались у этого летописца. Имени первого он вообще не знает, но то, что он сообщает о тяжелых временах, последовавших из-за ссор с несторианами, о заключении в тюрьму и освобождении христианских миссионеров и прежде всего об обращении мнимого «священника Иоанна», то есть Георгия, государя Тендука, в католическую веру, — все эти события произошли задолго до прибытия в Китай Арнольда из Кёльна, и их следует отнести только к Джованни Монтекорвино. Поэтому Кунстман правильно говорит об этом летописце: «Если бы ему была известна эта деятельность [Монтекорвино], то он не смог бы приписать своему собрату по ордену из Южной Германии первую проповедь христианства в Китае, обращение священника Иоанна и предпринятую сразу же борьбу с несторианами».
