Неведомые земли. Том 3 - [158]

По мнению автора этих строк, нет никакого смысла останавливаться подробнее на этих гипотезах и подвергать их критическому разбору. Пока имеются прямые основания сомневаться в том, что плавание Дзено действительно состоялось, бессмысленно останавливаться на его деталях. Достоверность всей книги, несомненно, так сильно подорвана, а вероятность фальсификации с использованием различных источников так велика, что все географические толкования повисают в воздухе. Кроме того, утверждение Хоббса, якобы плавание началось именно на Шпицбергене, до такой степени произвольно и невероятно, что и все последующие попытки локализовать пункты, названные Дзено, должны быть признаны фантастическими. Кроме того, именно Восточная Гренландия, где Дзено якобы увидел поселения, дома, церкви, вулканы, горячие источники и т.д., еще и теперь весьма слабо заселена. А у норманнов эта часть Гренландии считалась областью «пустынь». Поэтому около 1400 г. обнаружить там следы культуры было невозможно. Толкования фактов, которые предлагает Хоббс, также представляют собой «грандиозную фальшивку». До наших дней все еще остаются в силе слова Хорна, который 300 лет назад открыто заявил: «Ни на океане, ни на суше нет и подобия земель, соответствующих сообщению Дзено».[48]

«Книга Дзено», очевидно, сочинена для того, чтобы отнять славу открытия Америки у Колумба и присвоить ее венецианцам, которым якобы удалось [389] это совершить во время плавания Дзено. Младший Николо Дзено тщательно подобрал все факты, накопленные к 1558 г. о Крайнем севере, и опубликовал свою компиляцию. Сведения для своей неплохой карты Гренландии, которой пользовался в 1577 г. Фробишер, признавший ее правильной, он заимствовал главным образом из хорошей карты датчанина Клавдия Клавуса. Эта карта была, несомненно, ценной, хотя ее достоинства долгое время преувеличивались. Бьёрнбо и Петерсен отдавали должное Клавдию Клавусу, подчеркивая, что он расширил карту мира Птолемея на 7° к северу.[49] Однако плавание еще молодого датского картографа в Гренландию (если оно действительно было совершено), его длительное там пребывание и возвращение на родину вряд ли могли бы пройти тогда незамеченными. Вызывает недоумение и странная, преследовавшая непонятные цели затея Клавдия Клавуса заимствовать из народной песни своего родного острова Фюн около 20 слов и выдать их за мнимые названия рек и местностей, которые он нанес на свою карту. Видимо, он хотел этим доказать свое основательное знание Гренландии. Так как датские слова вряд ли могли быть известны в других странах, то ему, вероятно, не приходилось опасаться раскрытия мистификации. Даже в наши дни этого обмана не заметил североамериканский исследователь Хоббс. Бьёрнбо и Петерсен уже в начале нашего столетия обратили внимание на этот подозрительный факт,[50] а кёльнский ученый Эркес, заметил, между прочим, что такую же мистификацию можно полностью поставить в вину «Книге Дзено». Другие разделы этой книги, как уже отмечалось, были заимствованы почти дословно из сочинения Петра Мартира «De nuper re pertis insulis» [«О недавно открытых островах»], появившегося в 1521 г., и из обширного труда Олая Магнуса «Historia de gentibus septentrionalibus» [«История северных племен»], который вышел в Риме в 1555 г., и из ряда других литературных источников. Исследуя содержание книги, можно для каждого ее раздела найти использованные автором источники. Все сочинение Дзено прямо-таки насыщено подлогами, нелепостями, плагиатом и т.д. Поэтому «Книгу Дзено», вместе с картой, можно назвать заведомым обманом и ложью.

Глава 154. Приключения Ганса Шильтбергера во время путешествий по Востоку в качестве раба (1394—1427 гг.)

В то самое время, когда король венгерский Зигмунд [Сигизмунд] готовился к походу против язычников, я, Ганс Шильтбергер, покинул родину, а именно баварский город Мюнхен, вместе с моим господином Линхартом Рейхартингером. Это было в 1394 г. Возвратился же я из язычества в 1427 г. по P. X. …Описание мое далеко не совершенное, потому что, будучи в неволе, я но мог делать всего того, что желал… [Следует описание похода короля Сигизмунда, а также битвы у Никополя.] Мой господин Линхарт Рейхартингер, Вернер Пинценауэр, Ульрих Кюхлер и Кламменштейнер, командиры отрядов, пали в сражении с многими другими рыцарями и воинами… Еще многие другие знатные особы — рыцари и воины — были взяты в плен. То же самое случилось со мной… Тот, кто пленил меня, привёл и меня вместе с другими, связанными веревкою, к королю [султану Баязиду]… Затем король приказал, чтобы каждый умертвил своих пленных, и вместо тех, которые не хотели с этим согласиться, назначил других для приведения его приговора в исполнение. Взяли тогда и моих товарищей и отсекли им головы. Когда же дошла очередь до меня, сын короля, заметив меня, приказал, чтобы меня не лишали жизни. Меня тогда повели к другим юношам, ибо не убивали тех, которые не имели еще 20 лет от роду, а мне не исполнилось и 16 лет.

Уже кровопролития эти продолжались с утра до вечера… Считали, что в этот день было убито до 10 тысяч человек. Пленников своих Баязид отправил в Грецию, в главный город Адрианополь, где мы находились 15 дней. Затем повели нас к приморскому городу Галлиполи, где турки переправляются через море. Там мы, числом 300 человек, лежали в башне два месяца… Одного же из этих господ, венгерца, именуемого Кодор, он послал в подарок [египетскому] королю-султану вместе с 60 мальчиками.