Неведомые земли. Том 3 - [14]

И вот я счел за благо для передачи этого письма послать к вам моего возлюбленного сына, брата Иоанна, и его спутников, как людей, отличающихся усердной набожностью, почтенным образом жизни и хорошо сведущих в священном писании. Благоговея [39] перед Господом, примите их приветливо, как если бы в их лице вы принимали Нас самих. Окажите им почет и отнеситесь с полным доверием ко всему, что они скажут вам от Нашего имени. Ведите с ними успешные переговоры по вышеупомянутым вопросам и особенно о том, что ведет к миру; через этих братьев сообщите Нам с полной откровенностью, что побудило вас изгонять другие народы за пределы их границ и что еще вы замыслили сделать.

Обеспечьте их на время поездки к вам и на обратном пути надежной охраной и всеми необходимыми припасами, дабы вернулись они к Нам невредимыми. Из всех других избрали Мы вышеназванных братьев, которые (это можно, пожалуй, сказать) давно проверены, доказав свою пригодность соблюдением правил своего ордена, а к сему хорошо знают священное писание. Мы сочли за благо послать их к вам, полагая, что они смогли бы принести вам больше пользы, чем другие, ибо подражают нашему Спасителю в покорности и смирении. Если бы Мы думали, что это могло бы способствовать успеху и понравиться вам, то послали бы к вам даже некоторых высших чинов нашей церкви или других влиятельных лиц.

Дано в Лионе 5 марта во 2-й год.[1]

* * *

Когда направлялись мы, по поручению апостольского Престола, к Татарам и к иным народам Востока и знали волю [на то] Господина Папы и досточтимых кардиналов, мы прежде избрали путешествие к Татарам.

…Когда мы уже вознамерились, как сказано выше, отправиться к Татарам, мы прибыли к королю Богемскому. Когда мы спросили у него совета, так как этот государь был благосклонен к нам издавна, какая дорога лучше для нашего путешествия, он ответил, что, как ему казалось, лучше было бы поехать через Польшу и Руссию, ибо в Польше у него были родственники, с помощью которых мы могли бы выехать в Руссию. И, дав нам грамоту и хороших провожатых, он приказал также давать продовольствие по его землям и городам, пока мы не приедем к князю Силезии Болеславу, его племяннику, который был нам также знаком и близок.

…В это время, по споспешествующей нам милости Божией, туда прибыл Господин Василько, князь Руссии, от которого мы вполне узнали о настроении Татар… Отсюда он повез нас в свою землю. И так он задержал нас на несколько дней на своем иждивении, чтобы мы несколько отдохнули… [40]

После этого вышеназванный князь послал с нами до Киева одного служителя… прибыв туда, мы имели совещание о нашем путешествии с тысячником и другими знатными лицами…

Итак, устроив все эти дела в Киеве, на второй день после праздника Очищения Нашей Владычицы [сретения господня, 2 февраля] мы на лошадях тысячника и с провожатыми поспешно направились из Киева к иным варварским народам… [Далее следует описание, разнообразных приключений во время путешествия по замерзшему Днепру к Черному морю, затем вдоль побережья, а частично и по покрытому льдом морю к Дону и дальше к Волге в Сарай, резиденцию Бату, хана Золотой Орды.]

В понедельник же после первого воскресенья Четыредесятницы мы поспешно отправились в путь к нему, и, проезжая столько, сколько лошади могли пройти вскачь, так как обыкновенно у нас бывали свежие лошади три или четыре раза всякий день, мы ехали с утра до ночи, а кроме того, весьма часто и ночью, но не могли добраться до него ранее среды Страстной Недели… В день же Великой Субботы [7 апреля] нас позвали к ставке, и к нам вышел раньше упомянутый управляющий Бату, сообщая от его имени, чтобы мы поехали к императору Куйюку, в их собственную землю, оставив некоторых из наших в той надежде, что их отошлют обратно к Господину Папе… Мы же в день Воскресения Господня, отслужив обедню и совершив кое-какую трапезу, удалились вместе с двумя Татарами… Мы были, однако, так слабы, что с трудом могли ехать: в течение всей той Четыредесятницы — равно как и в другие постные дни — пищей нашей служило только пшено с водой и солью и у нас не было что пить, кроме снега, растаявшего в котле…

И вышеупомянутая земля[2] очень велика и длинна. Мы проехали через нее наивозможно быстро, так как всякий день, по пяти или семи раз на дню, у нас бывали свежие лошади, за исключением того времени, когда мы ехали по пустыням, как сказано выше, и тогда мы получали лошадей лучших и более крепких, могущих выдержать непрерывный труд, именно с начала Четыредесятницы и кончая неделей после Пасхи…

После этого мы въехали в землю Кангитов [к востоку от реки Урал, севернее Аральского моря]… через эту землю мы ехали, начиная с восьмого дня после Пасхи и почти до Вознесения Господа Нашего [с 16 апреля до 17 мая]… Из земли Кангитов въехали в землю Биссерминов [Туркестан]… В этой земле есть одна большая река, имя которой нам неизвестно [Сыр-Дарья]… Там пребывает Сыбан, брат Бату. Через эту землю мы ехали от праздника Вознесения и кончая почти неделей до праздника блаженного Иоанна Крестителя. [41]

Затем мы въехали в землю черных Китаев [на реке Эмель], в которой Татары построили сызнова только один город, по имени Омыл [Чугучак]. Император построил здесь дом, в который мы приглашены были выпить, и тот, кто был там со стороны императора, заставил плясать перед нами старейшин города, а также двух своих сыновей…