Неведомые земли. Том 2 - [79]

Древняя «шелковая дорога», по которой осуществлялись сухопутные связи между западной частью Азии и Китаем, в IX в. была отрезана.[48] В VII в. и в первой половине VIII в. оживленная торговля еще велась через перевалы Памира и Таримскую впадину; поддерживались также дипломатические и культурные связи между Западом и Востоком. В 713 г. халиф даже направил в новую столицу Китая Чанъань свое посольство, возвратившееся оттуда с богатыми дарами.[49] Однако после того, как тибетцы захватили и разграбили Чанъань (18 ноября 768 г.),[50] сухопутные дороги пришли в полное запустение. Связь с Китаем по суше была прервана для Передней Азии с 763 до 938 г., а для Индии — с 750 до 986 г. Во времена Саллама Переводчика халифат поддерживал очень оживленную и процветавшую морскую торговлю с Китаем, которой, впрочем, тоже на долгие годы был причинен тяжкий урон после того, [192] как в 878 г. вспыхнуло мощное восстание, возглавляемое Хуан Чао и направленное против деятельности чужеземцев в Китае. Что же касается сухопутных дорог через Центральную Азию, то в IX в. они почти совсем не использовались. В тот период арабские купцы вряд ли могли добираться до Великой Китайской стены, и арабы располагали «чрезвычайно скудными сведениями о внутренних районах Китая».[51] Сведения эти они не могли приобрести и из более ранних записей, ибо древнейший из известных нам арабских авторов, Хешам бен Мухаммед Кельби, умер в 819 г.[52] Следовательно, в сознательном возрасте он не был свидетелем сухопутного сообщения с Китаем и к тому же вообще не проявлял интереса к географии.

Отсюда следует, что в годы правления халифа Васика арабам могли быть известны лишь какие-то отрывки старинных изустных преданий о Китае и о Великой Китайской стене. Вероятнее всего, сохранились туманные сведения о чудесной стене огромных размеров, предназначенной для защиты от набегов варваров. Можно предположить, что некоторую роль здесь сыграл Коран (см. гл. 18 и 21), но не менее вероятно и знакомство арабов с трудами великого Птолемея, который также упоминает о некоем таинственном сооружении в связи со столицей Тины: «Говорят, что она не окружена медными стенами».[53]

Значительно точнее выражается Аммиан Марцеллин (IV в.), который, впрочем, не был известен арабским ученым: «Через становища обитающих по обе стороны скифов проходят на восток высокие, соединенные друг с другом валы (celsorum aggerum summitates), окружающие Страну серов».[54]

Во всяком случае, нельзя отрицать, что халиф Васик мог располагать смутными сведениями о том, что где-то в дальних странах действительно стоит диковинная «стена Гога и Магога», о которой говорится в Коране. Однако в IX в. никто в Месопотамии не мог твердо сказать, как до нее добраться. Пользоваться старыми дорогами через Памир и Таримскую впадину было невозможно. Поэтому вполне вероятно, что Саллам, пустившийся в поиски [193] этой стены, сначала отправился в Итиль к хазарам, которые лучше арабов знали остававшиеся доступными пути на Дальний Восток. В IX в. еще пользовались древним торговым путем, проходившим от устья Волги мимо северных берегов Аральского моря к Джунгарским Воротам.[55] Этой дорогой еще в 569 г. прошел византиец Зимарх, а позднее, в XIII в., добрались до Монголии Карпини, Рубрук и другие путешественники. Это был «торговый путь всемирного значения, соединявший Волгу с Или, а Или — с Хамийской впадиной в пустыне Гоби».[56] Понятно, что сведения об этом пути легче всего было получить именно в Итиле.

Предположение, что Саллам избрал такой маршрут, чтобы попасть к Великой Китайской стене, подтверждается в значительной степени самим текстом путевых записей. Более того, на наш взгляд, в цепи фактов, доказывающих, что интересующая нас «стена Тога и Магога» действительно могла быть только Великой Китайской стеной, нет ни одного недостающего звена.

Как видно из текста, за Итилем Саллам сначала проезжал по зловонным землям, а затем в течение 20 дней по «местности, где все селения были разрушены». Зловонные земли — это, по всей вероятности, те самые заболоченные районы к северу от Каспийского и Аральского морей, которые, как свидетельствуют и другие путешественники, источали вонь и мешали движению. «Местность, где все селения были разрушены», следует, видимо, искать на землях западных уйгуров, ставших около 840 г., то есть незадолго до поездки Саллама, жертвой опустошительного вторжения хакассов (киргизов).[57] Именно эта часть путевых записей решительно опровергает точку зрения Миллера, согласно которой Саллам совершил путешествие к землям башкиров. Ведь даже через 400 лет Рубрук особо отмечал полное отсутствие каких-либо селений в стране кочевников-башкиров.[58] Откуда же там могли появиться разрушенные селения?

Еще более вескими оказываются следующие три соображения. Если согласиться с высказанными выше взглядами на маршрут путешествия, то можно предположить, что Саллам воспользовался обычным караванным путем на Сыр-Дарью и проехал вдоль северных отрогов Тянь-Шаня по дороге Алоколь — Баркуль. Затем он перешел через главный перевал восточного Тянь-Шаня и попал в Хами, а оттуда, очевидно, в Аньси. В записях Саллама назван город Ика (Юка), который миновали путешественники. Еще де Гуе, по соображениям географического характера, пришел к убеждению, что этот не поддающийся никакому другому определению город Ика, очевидно, тождествен [194] городу Хами.